— Ну, мне так говорили. Вроде бы люди. Высоченные, мощные, в плащах и… Ну ты понял.
— Прекрасно. Заткнись. Один стоял тут — у стеллажа, — Баэльт кивнул в сторону груды деревянных обломков и книг. — Другой остался стоять у двери, подстраховывая. Третий подошёл к столу, — юстициар ткнул пальцем в царапины на паркете. — Сапоги подкованные. Готов поспорить — бывшие вояки. У них в привычке зачем- то носить подкованные сапоги.
— Почему?
— Я похож на того, кто когда- то служил? — отмахнулся Баэльт. — Помолчи и не мешай. Значит… — он обвёл взглядом длинные царапины. — Тот, что стоял у стола, схватил Рибура. Судя по вмятине на столе, ударил его головой… Отойди.
— Прости, — Гири отступил на пару шагов.
— Хм. Следы возни… Они угрожали ему оружием, наверное. Кажется, он вышел из- за стола. Тот, что был у стола, ударил его — видишь следы крови? Так… Он поднялся — его бросили на стеллаж. Он попытался броситься на них — вот опять следы крови и… Ого, — Баэльт быстро наклонился. — Зуб. У кого- то хороший удар. И, судя по всему, не у Рибура, — Мрачноглаз с долей отвращения поднял находку. — Зуб нидринга. Кажется, твой начальник был мягче теста, раз не смог отделать хотя бы одного из них.
— Неудивительно, — Гири слегка кашлянул. — Ты же сказал, что они угрожали ему оружием. А он боялся стали.
— Ну да, — неловко почесал бровь Баэльт. — Все боятся.
— Да нет. Он именно стали боялся, понимаешь? Ножей. Кинжалов. Мечей. Боялся всего, что режет. Аж колотиться начинал при одном только виде обнажённого лезвия. Такая вот у него придурь была. Он когда сдавал экзамен на мастера в цеху, отказался ковать меч, представляешь? Он…
— Бояться стали, — бесцеремонно оборвал его Баэльт, — вполне адекватно в нашем городе.
— Обычно боятся того, что сталь воткнётся в тебя. А он боялся именно стали. Самого вида. Вот и…
— Ладно, хватит, — вздохнул юстициар. Ему не особо хотелось открывать рот в помещении, заполненном вонью. — Дальше его начали душить. Кажется, тут он начал сопротивляться — разводы от его ботинок на полу. Потом… Судя по побоям, потом его избили.
Недовольно дёрнув щекой, Баэльт подошёл к трупу нидринга. Осторожно пнул его ногой. А затем, покачав головой, присел рядом, изучая изорванный кафтан.
— И как тебя не воротит от такого- то… — пробурчал сзади Гири.
— Насмотрелся и не на такое.
— Это уж точно…
Веко Баэльта дёрнулось, и он резко обернулся через плечо.
— Чего ты сказал? — прошипел он, чувствуя, как уже не смрад гнили, а злость сжимает горло.
— Говорю — ты точно на такое насмотрелся. Ты ж юстициаром был. Вы и не такое видели, верно? — лицо Гири не выражало ничего, кроме отвращения.
Отвращение видом выпотрошенного трупа? Или…
Нет, он не посмеет. Даже если знает… Много кто знает, много кто смотрит вслед — но никто не говорит.
Не смеют.
Выдохнув, Баэльт вернулся к делу.
И сразу же удовлетворённо кивнул, заметив маленькие точки на руке трупа.
— Уколы. У него тут уколы — тут, тут и тут. Кололи длинной иглой. Несколько раз. С промежутками… — Баэльт криво улыбнулся. Детали собрались в одну общую картину. — Всё ясно.
— Мне лично ни хрена не ясно! — Гири навис у него над плечом.
— Для того ты меня и нанял. Отойди. Видишь это? — Баэльт неопределённо ткнул пальцем в кишки.
— Да уж вижу… — нидринг издал сдавленный звук. — Лучше бы не видел…
— Сейчас посмотришь на кое- что ещё, — мрачно пообещал Мрачноглаз, без тени брезгливости берясь за кафтан нидринга и тяня его вверх.
Будто бы желе тканью обернули…
Кишки с громким хлопаньем вывалились на паркет, заставив Гири охнуть и отшатнуться на шаг прочь. Вонь стала совсем невыносимой — пронзительный запах першил в горле и царапал нос.
— Драть твою мать… — приглушённо прошептал Гири.
— Обрати внимание на края раны. Такие бывают, когда кожа лопается. Он лопнул, понимаешь? — Баэльт покачал головой. — Сгнил, и трупные газы заставили его лопнуть. Видишь — тут и там в кишках разрывы, и…
— О духи, да прекрати ты! — взвыл Гири, заставив Баэльта злобно улыбнуться.
— Если он здесь лежит действительно пару часов, — Баэльт встал и отошёл на пару шагов. — То… Это непреднамеренное убийство.
