— А таковые есть? — проворчал бывший юстициар, косясь на кубок с вином.
— Если бы были, то Торговый Совет в два счёта разобрался бы с ними. Удар по одному из нас — удар по всем.
— Знаешь, когда я поверю в это? После дождя. Ещё расскажи про торговую честь. Уже наслушался о ней. Можно подумать, что вы за Рибура глотки готовы были рвать.
— Это не совсем так, и ты это понимаешь. Но что- то общее от солидарности в нашем обществе тоже есть, поверь. Да, среди нас бывают разногласия, а уж с Рибуром — и подавно, — увидев лёгкую усмешку Баэльта, он спокойно покачал головой. — Я тебя уверяю, Торговый Совет не причастен к смерти нашего коллеги.
— Ну- ну.
Гус молча пригубил вино, затем подлил в оба кубка до краев.
Может, попытается отравить?
Хм. Почему бы и нет?
— Не знал, что вы, юстициары, так любопытны. Но раз ужя обещал рассказать — расскажу.
— Твоя доброта не знает границ, — буркнул Баэльт, смерив Гуса протяжным и тяжёлым взглядом. Тот расстроено вздохнул.
— Я к тебе с открытой душой, а ты насмехаешься.
— К делу, — потребовал Баэльт.
— Хорошо- хорошо! — Гус поднял руки, будто защищаясь. — Рибур перестал платить подоходный налог. И вызвал недовольство у некоторых членов Торгового Совета, которые были вынуждены покрывать недостаток в налоге из своих карманов.
— Просто взял и престал платить налоги? Нельзя просто так взять и перестать платить налоги, — тяжёлый взгляд Баэльта буравил человека, однако тот всё так же вежливо улыбался.
От этой улыбки доверия к нему у бывшего юстициара не прибавилось.
— Рибур объяснил это тем, что другие цехмейстера в свое время не вложились в его дело, как того требует Устав Торгового Совета. В общем, дело стало комом. Рибур наотрез отказался платить, и все тут. В принципе, он был в своём праве…
— Мне нужны имена, — прервал его Баэльт. — Тех, кто тогда возмущался громче всех.
Цехмейстер в ответ промолчал, разглядывая собственные ногти.
Юстициар извлек из внутреннего кармана плаща палочку плакта и зажёг её о свечку на столе. Струйка дыма, кружась, потянулась к потолку под недовольным взглядом Гуса. Ничего, переживёт. Все переживали.
— Имена, — повторил Баэльт, затягиваясь.
— Не могу, Мрачноглаз. Не смотри на меня так, тут причина в торговой этике.
— Как вы меня достали с вашей торговой этикой, — устало проговорил Баэльт, заставив Гуса улыбнуться ещё шире.
— Я честный человек, Мрачноглаз, и скрывать мне нечего. Но Совет тут не при чём.
— Раз ты так уверен, то поделись со мной уверенностью.
— Я уверен, что Рибур стал последней жертвой своих долгов.
— Надо же. Стоило начать серьёзно подозревать тебя и твоё торговое собрание, как у тебя появились идеи. Чудо? Промысел богов? — поинтересовался Баэльт, делая новую затяжку и выпуская дым под потолок.
— У него было дохрена долгов, и все уже давно привыкли к ним. Я думал, ты об этом знаешь, потому и молчал.
— И кому же он должен был? — посмотрим, хитрая твоя рожа, чьи имена ты назовёшь.
— Мне, Моргриму Железные Руки и Алану. Каждому не меньше шестисот фольтов.
Ничего нового. Те же имена. Те же мотивы.
— Ты опять лишь раззадорил моё подозрение к тебе.
— Мой долг — быть честным с тобой. А делать выводы тебе придётся самому.
Баэльт глубоко вздохнул. Какое благородство! Какая честность! Быть может, он ещё и бедняков кормит? Раздаёт деньги? Святой Гус!
— Ещё что- то? — поинтересовался Гус, вежливо улыбаясь.
— Этого хватит, — буркнул юстициар, потирая повязку. Почему отсутствующий глаз постоянно чешется? Надо сказать об этом Каэрте. Может быть, это важно.
Впрочем, плевать.
— Этот город огромен, Баэльт, — наставительно проговорил Гус. — Тут много кто мог убить Рибура просто так. Может, бывшие работники, которых он выкинул с фактории?
— Не каждый так поступит, — сказал полуфэйне. — Его убил либо профессионал, пытаясь кого- то подставить, либо…
— Либо?
— Либо полный мудак, у которого руки из задницы растут, — Баэльт медленно поднялся в кресле. Что, теперь на него нападут? Это ноги затекли или яд уже начал действовать? — Спасибо, Гус. Ты помог мне, самое меньшее, поверить, что в этом городе ещё есть честные люди.
Как сказать шлюхе «спасибо, ты помогла мне поверить, что тут есть целомудренные люди».
