— Евгения Максимовна, я прекрасно знаю об этом, — воскликнул следователь. — Но не надо было покидать место. Следователям надо задать вам кой-какие вопросы. Я сказал коллегам из Карасева, что с вами проблем не будет. Пообещайте завтра заехать в РОВД.
— Ну, не знаю, у меня сейчас со временем напряженка, — протянула я, прикладывая к себе джинсы.
— Ага, занятые, значит, такие! Минутки свободной нет, — делано восхитился следователь. — Могу поспорить: опять проворачиваете какое-нибудь темное дельце.
— А вот и нет, — проворчала я, — всего лишь придумываю, что мне надеть, чтоб не стыдно было на улице показаться.
— Безусловно — это важнее, чем показания по делу о банде матерых уголовников, — с сарказмом согласился Земляной. — Евгения Максимовна, ваше поведение чревато неприятностями.
— Ой, Вячеслав Юрьевич, но вы же меня прикроете, после того что между нами было, — сказала я со страстью в голосе.
— А что между нами было? — озадаченно пробормотал следователь.
— Как что! — накинулась я на него. — Успели забыть! Сколько раз я вам помогала, подбрасывала дела, сдавала преступников. Да благодаря мне вы и ваш Сергей слывете чуть ли не суперменами. Оружие, наркотики, антиквариат — вы все забыли.
— Хватит, не надо мне тут пламенных речей, — буркнул следователь сердито. — Да от вашей помощи я по ночам во сне кричу. Вы делаете только то, что вам нужно и уж никак не заботитесь о нашем благосостоянии. Сколько раз из-за вас мне чуть голову не оторвали. Вечно влезете куда-нибудь.
— Так вы меня прикроете? — перебила я следователя.
— Прикрою, прикрою, — пробормотал он обреченно и добавил строго: — Но вы обязательно зайдите в РОВД и дайте показания.
— Не вопрос, — бросила я. — Спокойной ночи, Вячеслав Юрьевич.
— Да, как же, спокойной ночи, уснешь с вами, — продолжал ворчать Земляной. — Вот опять какая-то перестрелка в городе, сейчас придется ехать. Ну ладно, до свидания.
Убрав сотовый, я сняла мокрую рваную одежду и переоделась в то, что выбрала на развалах. Футболка, джинсы, какой-то джинсовый пиджачок с кожаными вставками и бахромой на спине. Не хватало только ковбойской шляпы. Вместо нее я, собрав волосы, нахлобучила бейсболку. Вышла из магазина, унося в пакете старые вещи, закрыла дверь, включила сигнализацию.
Когда утром явятся работники магазина, они ничего и не заметят. Забрав из «Нивы» икону, я двинулась к проспекту. Там поймала машину и доехала до двора, где оставила «БМВ». У дома Илюмжинова в это время было не повернуться от машин пожарников, «Скорой помощи» и милиции. Рискованно, конечно, было сюда соваться, однако прокатную машину со всеми шпионскими прибамбасами оставлять тут тоже нельзя. А ну как милиция возьмется проверять все подозрительные машины под маркой профилактики терроризма? Разборки-то обещают быть крутыми. В деле замешаны иностранцы. Расплатившись с водителем такси, я пересела в «БМВ» и не спеша, с соблюдением всех правил движения, поехала домой к тете. В закрытой квартире у чужих людей остался ноутбук с конфиденциальной информацией. Не беда — заберу его завтра или послезавтра.
Тетя Мила, поймав меня в прихожей, поинтересовалась, что я опять притащила в дом.
— Икона, — пояснила я, разворачивая, чтобы проверить свое достояние. — Ее похитили злодеи, а я отняла и завтра собираюсь вернуть в музей.
Удивительно, но икона вовсе не пострадала от всех передряг.
— Красота! — вынесла вердикт тетя, любуясь произведением древнего мастера.
Краски сияли ровно, чисто, словно их только что нанесли. Потрогала пальцем — красочный слой затвердел, но поверхность слегка влажная от воды. При помощи куска фланели я осторожно промокнула поверхность иконы.
— А одежду ты сегодня купила, что ли? — поинтересовалась тетя, оглядывая меня со всех сторон. — Знаешь, очень тебе идет, и вещи такие оригинальные. Обычно все магазины пройдешь, и ничего — сплошная серость. Это же совсем другое. В комплекте купила или каждую по отдельности?
— Да я вообще их украла, — буркнула я. У меня было только одно желание — быстрее очутиться в собственной кровати.
Тетя весело рассмеялась. Я тоже ее поддержала искусственным смехом и спросила:
