— Можно я пойду спать?
— Ой, конечно, милая, ты так устало выглядишь, — всплеснула руками тетя. — Можно подумать, попы там на тебе пашут.
Я промолчала. Любой ответ мог сподобить тетю на новый монолог. Я схватила халат, полотенце и закрылась в ванной. Потом после расслабляющего душа рухнула в постель, а спустя мгновение отрубилась.
Проснулась, как всегда, в шесть утра. Усталость как рукой сняло. Бодрая, полная жизненных сил, я привела себя в порядок, позавтракала и помчалась на балкон за досками, которые тетя хранила для непонятной цели уже много лет. Отпилив их по размеру иконы, сложила, вставляя каждую шипом в паз предыдущей и сбила наискосок гвоздями. Получился квадрат из досок — точная копия иконы.
Толстым сверлом просверлила по торцам дерево, а в отверстия заложила несколько зарядов с дистанционным управлением. Заделала дыры замазкой. Затем сфотографировала икону на цифровой аппарат и понеслась распечатывать в ближайший институт, к знакомому доценту. У них была техника, способная распечатать цветное изображение нужного формата.
С тремя фотографиями иконы размером сто три на семьдесят семь сантиметров я вернулась назад. Не надеялась, что задуманное получится с первого раза, но все вышло как нельзя лучше. Приклеила обойным клеем фотографию на доску, покрыла сверху лаком и поставила на балкон сохнуть. Через полчаса скороспелая копия была готова к употреблению. Я поставила ее рядом с настоящей иконой и придирчиво оценила результат. Если смотреть с некоторого расстояния, то разницы практически незаметно. Что ж, отличная получилась страховка на экстренный случай — если некие силы захотят отбить икону по дороге в музей.
Друга Рябчика я не вычислила. Как его вычислить, пока я не придумала. Практически никаких зацепок. Только звонок, который проверяет Юзер. Жаль, не получилось поговорить по душам с Рябчиком. Не было времени. Но может, потом, или в больнице, или в КПЗ его достану. Земляной будет только «за». Не будет — обойдусь и без его согласия. Не в первый раз.
Вдоволь налюбовавшись на свою икону, я обратила внимание на оставшиеся копии. Повесить их, что ли, в комнате на стену или подарить кому? Размышляя, я позвонила клиенту:
— Здравствуйте, батюшка, как у вас там дела?
— Здравствуйте, — грустно ответил отец Василий тихо. — А здесь у нас снова милиция, вас ждут.
— А, великолепно, — хихикнула я, — пускай ждут. Скоро закончу дела и заеду к вам. Из церкви ни ногой.
— Хорошо, — согласился отец Василий. — Но вы, Евгения, должны помнить, что у меня своя работа. Люди меня ждут. Потом, центр реабилитации.
— Потерпите еще чуть-чуть, — попросила я, — скоро все закончится и вы со спокойной душой займетесь своей работой.
Мы попрощались. Я упаковала иконы и стала собираться. Зазвонил телефон. Следователь, вежливо поздоровавшись, сообщил, что во вчерашней перестрелке главным действующим лицом была чрезмерно резвая старуха, владеющая приемами восточных единоборств, холодным оружием и стреляющая без промаха.
— И бывает же такое! — проговорила я пораженно, приложив все усилия, чтоб голос звучал убедительно. — Знаете, думаю, эта старуха из бывших спецов.
Земляной тяжело вздохнул в трубку и пожаловался:
— Чую, сведете вы меня в могилу, Евгения. Ну, зачем вы у нас в Тарасове поселились? Страна огромная. Ехали бы вы куда-нибудь отсюда. Екатеринбург, например, — хороший город.
— Рябчика взяли? — спросила я сухо.
— Да, — вымученно ответил Земляной. — Непонятно, что они там хотели провернуть. Нашли у него документы об экспертизе какой-то иконы из нашего Музея искусств. Что она якобы является особо ценной и так далее. Самой иконы не нашли. Еще эта дипломатша из Финляндии на нашу голову.
— Особо ценная, говорите? — задумчиво проговорила я. Помнится, хранитель музея вчера сказал, что по результатам экспертизы икона подделка. Выходит, или документы поддельные, или в музее у Рябчика был свой человек, который при отправке подменил икону на настоящую, а потом обменял обратно, забрав документы о подлинной экспертизе.
— Вы забрали икону? — строго спросил следователь.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — ответила я спокойно.
