Его угрозы вызвали у меня улыбку. Я вынула из браслета на руке лезвие и прижала к горлу Бубна.
— Так твои парни ничего не услышат, — сообщила я ему с насмешкой. — Или могу убить тебя голыми руками, потом уйду отсюда, и твои обнаркоманенные друзья ничегошеньки не заметят. Уверена, что даже найдут тебя здесь в бурьяне не сразу. Где-то через месяц. По запаху.
— Что тебя не устраивает? Что еще хочешь? — спросил бандит.
— Мне надо знать, кто послал парня с ножом и того, другого, — пояснила я. — Если это не твои ребята, то кто?
— Да не знаю я! — проворчал Бубен возмущенно. — Спроси попа, на кого он еще наезжал.
— Кореш, которому Глеб обещал разобраться с моим клиентом, — кто он? — мое лезвие слегка пощекотало бандитский кадык.
— Я не знаю. В натуре тебе говорю, — поклялся Бубен. — Слышал, что вроде штопорила какой-то — то есть грабитель, недавно откинулся с зоны и надыбал какое-то верное дело с большим кушем. За ним, типа, должок был перед Мусой. Вот он и решил отдать долю с дела. Еще пообещал долю Глебу за прикрытие. Поп лез в дело, и из-за него могло все сорваться. Поп-то и нам мешал, поэтому Глеб с радостью взял этот кант на себя. Если на попа до нас наезжали, то наезжал точняк тот духарик, хотел сам решить вопрос, да не вышло.
— Кличка этого духарика, — потребовала я.
— Не знаю, спроси у Глеба, — предложил Бубен ворчливо. — Ты как на мое предложение смотришь?
— Никак, — честно призналась я и вырубила бандита ударом рукоятки револьвера по голове.
Меня не прельщала должность сборщицы дани либо штатного киллера у Мусаевских. При том, что скоро им моими стараниями придется ох как несладко. Запись забойной вечеринки и разговора с Бубном отправятся как в епархию, так и в милицию. Налицо признание в сговоре с целью убийства. Потом обыск в этом доме может выявить много интересных вещей.
В голову пришло, что пора убираться. Однако не успела я двинуться, как окно заслонила тень. Уголовник, вздумавший полюбоваться видом из окна, мгновенно разглядел нас — меня в черном костюме, маске с прорезями для глаз и распластавшегося рядом Бубна. Разбираться он не стал. Просто выхватил пистолет и стал палить через окно в меня. Я успела обернуться, откатиться, тут же открыла ответный огонь, прострелив бандиту оба плеча.
Пулями противника отбросило от окна, но его место заняли другие. От угла послышался топот ног охраны, бряцанье оружия и матюги. Стреляя, я перекатилась под окно. Неожиданно на меня кинулся очнувшийся Бубен. Он отклонил мою руку с револьвером и вложил всю силу в удар, целясь кулаком мне в солнечное сплетение. Свободной рукой я отвела удар. Костяшки бандитского кулака только скользнули мне слева по ребрам. Бубен, не останавливаясь, ударил головой. Я, оттолкнувшись руками, нырнула ниже, под его тело, и бандит врезался головой в цоколь здания. Сочный, звучный удар. От такого легко можно загнуться. Без звука бандит сполз на меня, обливаясь кровью. Из-за угла выскочили, озираясь, четверо охранников. Взгляды и оружие четверки были направлены в сад. Свет в доме погас. Внутри тихо переговаривались. Я аккуратно оттолкнула Бубна и бесшумно поползла вдоль дома к охранникам.
— Что за кипеш? — крикнул старший из охраны, адресуя свой вопрос к тем, кто находился в доме.
— Менты! Нас спалили! — крикнули из дома.
— Где менты? Я не вижу никого, — прокричал старший из охраны, поводя из стороны в сторону стволом многозарядного ружья.
Для эффекта он передернул подствольным магазином, демонстративно досылая патрон. Его коллеги, вооруженные карабинами, едва сдерживались, чтобы не начать пальбу. Они стояли в свете уличного фонаря. Я их отлично видела, а они меня нет. Расстояние между нами быстро сокращалось.
— Менты в кустах, по нам стреляли, — крикнули из дома.
— Нет тут никого, — закричал в ответ охранник, снял с пояса фонарик, укрепил его на стволе, включил и стал светить по кустам, одновременно целясь. — Че вы там гоните! Чисто! Кто стрелял?
Фонарик осветил место под окном, где я до этого разговаривала с Бубном. Охранник заметил тело бандита и крикнул:
— Под окном жмурик. Вы кого-то на мясо пустили!
