Слушая браваду отца Глеба, братва тихо переговаривалась. Бубен тоже слушал, и по его лицу нет-нет да и проскальзывало брезгливое выражение.
— Решай проблемы, Толян, — пихнул его в плечо разъяренный настоятель. — Я могу потерять на этом деле большие бабки, и часть из них принадлежит Мусе. Догоняешь? Найми нормальных ребят. С первого раза не получилось, не тормози, дави его дальше, до конца.
Бубен не вытерпел тычков босса, вскочил, раскрыл рот, но одумался и усилием воли подавил свой порыв.
— Ну чего? — с самодовольной улыбкой спросил Глеб. — Сказать че хочешь или приспичило?
— Приспичило, — проворчал Бубен, повернулся и пошел к выходу. Мимо него к авторитетному батюшке протиснулся хлипкий парнишка в очках, интеллигентного вида. Он никак не вписывался в общую картину бандитского логова.
— Здорово, Денис, для тебя дело есть, — поздоровался с ним отец Глеб.
Парень, поморщившись, осмотрелся и осторожно спросил:
— Что за дело?
Отец Глеб показал ему на стул повелительным жестом, налил стопку водки, однако гость отказался.
— Дело простое, — продолжал отец Глеб. — Надо сделать в вашей газете серию статей о целительнице из Карасева, чтоб народ в Тарасове узнал о ней. С редактором я договорился. Дело за тобой. Чтоб все пучком было. И напиши, что продажные попы из Карасева не дают ей жизни, травят и вымогают деньги. — Он протянул Денису свернутый лист бумаги. — Здесь я кратко все набросал. Попа зовут Василий, бывший спецназовец. Короче, отмороженный кент, отъявленный убийца, трупов навалял немерено и теперь из себя святого строит. Так и напишешь.
Денис ответил, что напишет любую статью, и поинтересовался гонораром. Десять тысяч, обещанные отцом Глебом, его удовлетворили. Желая быстрее выбраться из чуждой ему обстановки, журналист заторопился к выходу.
Вскоре веселье в комнате закипело вновь. Один из амбалов наладил музыкальный центр. Отец Глеб подозвал и усадил на колени проститутку. От угла дома послышались шаги, и я увидела, что это Бубен. Он нервно курил, время от времени выкрикивая ругательства. Я присела в бурьян, убрав аппаратуру.
— Урод, козлина, порчак, строит из себя цветного, — бормоча, Бубен приблизился к кустам, за которыми я пряталась. Его словно что-то манило к этому месту. Остановившись, он затянулся сигаретой, пригляделся к окну. Неизвестно, что бандит там хотел увидеть, но, очевидно, не получилось издали, и он полез через кусты. Стиснув зубы, я выхватила револьвер. Бандит раздвинул ветви и уперся лбом в ствол. Я взвела курок и шепотом приказала:
— Тихо. Я очень нервная. Дернешься, и в голове одной дыркой станет больше.
Бубен молчал и смотрел на меня округлившимися глазами.
— Не стой столбом, заходи, садись и не привлекай внимания, — приказала я.
Он подчинился, однако тихо предупредил:
— Если шмальнешь, выстрел услышат, и тогда тебя тут порвут.
— Ой, напугал, — вздохнула я. — На землю, падла! — Когда Бубен распластался на земле, я приступила к допросу:
— Кого ты нанимал для покушения на священника? Говори, у меня мало времени!
— Кривого нанял. Дальше что? — с вызовом спросил Бубен, сопя в землю.
— А раньше кого? — давила я. — Первые случаи, парень с ножом, потом на машине какой-то хрен.
— Я про это ничего не знаю, — буркнул бандит.
— Не отвечай сразу, успокойся, подумай, — предложила я сердечно. — Может, отец Глеб сам кого-то нанял и тебе не сообщил?
— Нет, Глеб мне поручил это дело. Я рулю боевиками, — ответил Бубен с уверенностью. — Никто другой не мог в обход меня. Значит, это кто-то не из наших.
— Уверен? — я похлопала его рукой в перчатке по лысой голове.
— А че мне перед тобой шифроваться? — надменно спросил Бубен. — Ты телохранительница того попа. В милицию не побежишь. Скажи, сколько он тебе платит, — я заплачу тебе больше и сверху, если вразумишь своего клиента, чтоб не лез куда не следует. Делай с ним что хочешь, мне по барабану, лишь бы он не высовывался.
— Не пойдет, — спокойно ответила я, — твой шеф хочет голову моего клиента на блюде.
— Да у него крыша потекла. Дебил, подфартило, вылез как-то, но долго, зуб даю, не продержится с такими претензиями. — Бубен покосился на меня. — Слушай, девочка, я предлагаю реальный выход для нас обоих. Ты сохраняешь жизнь своему клиенту, я плачу тебе бабки за беспокойство, потом ты, может, даже станешь на меня работать, когда Глеб отойдет, так сказать, от дел. Пока я позабочусь, чтоб он передумал насчет головы на блюде. По-иному, ты разносишь мне сейчас башку, парни слышат и мочат тебя прямо здесь. Ты не выберешься отсюда живой. Небогатый выбор, по-моему.
