— Мы вовремя успели, — сказала Марьяна.
— Тише.
Но за блестящим пологом из рыбьих шкур, на котором метались отсветы пламени, ничего не было слышно.
Дик, держа копьё наготове, подошёл к пологу, осторожно отодвинул угол, выглянул.
Олег смотрел на его широкую напряжённую спину и ждал. Надо было взять копьё… Но ведь это дело Дика. Несправедливость такой мысли была очевидна Олегу, но можно было утешить себя тем, что его дело в другом. Он должен увидеть то, что неинтересно видеть остальным. Старик надеется на него…
Марьяна возилась у костра, разбирая грибы и сушёные солёные ягоды, она их всегда варила отдельно, а потом смешивала. Она стояла на коленях, рукава куртки закатаны, тонкие руки в ссадинах и шрамах. Олег подумал, что руки у Марьяны красивые, а шрамы — это пустяки, у всех шрамы.
Томас тоже смотрел на быстрые руки Марьяны, смотрел, как девушка углубилась в священнодействие, которое для него, пришельца на этой планете, не имело смысла, видел шрамы на её руках — цену, которую лес взял за учение, и думал о пропасти, что посёлок роет между ним и этими подростками, которые сейчас отлично заснут на каменном полу, не прикрывшись и не чувствуя влажного, промозглого холода, а запах этих растительных каракатиц, которые они называют грибами, им не противен, они с этим запахом свыклись… впрочем, здесь дети пахнут иначе, чем дома. Даже свои дети. И Рут в собственные восемь лет, попади в лес, может, и не пропадёт, по крайней мере, не умрёт с голоду. Лес хоть и опасное, коварное место, но своё. И если он, Томас Хинд, в этом лесу человек, то они оленята, зайцы и даже волчата — не самые сильные, но хитрее многих, не пропадут.
Марьяна надкусила сомнительный гриб, пискнула, отбросила его в угол. А на вид гриб как гриб…
Снова кто-то тяжело прошёл, чуть не коснувшись полупрозрачной занавески. «Чёртовы призраки тьмы. Ходят слоны, не удивлюсь, если ядовитые… Ребята устали, но у Дика такой вид, будто он сейчас готов гоняться за шакалами по чаще. Олег, конечно, послабее. Парень неглупый…»
Занавес колыхнулся, ночной гость, видно, решил сорвать его. Томас поднял головешку и опередил Дика, выглянул в сумерки, в туман. Тёмная тень отплыла вдаль, растворилась в сером тумане, словно шутник утянул к себе воздушный шар.
— Не знаю, — произнёс Томас, — я такого раньше не видел.
— Придётся дежурить у костра, — решил Дик.
— Я совсем не хочу спать, — сказал Олег.
— Сейчас бы хороший пистолет, — вздохнул Томас.
— Через пять минут будет суп, — предупредила Марьяна. — Вкусный суп. Тётя Луиза нам все лучшие грибы отобрала, постаралась.
Далеко-далеко что-то чавкнуло, ухнуло. Потом раздался лёгкий топот многочисленных ног и блеяние. В несколько голосов.
Марьяна вскочила на ноги.
— Козлы!
— Твоего уже съели, — бросил Дик. — Кто же их гонит?
— Ядовитый слон, — неожиданно для самого себя сообщил Томас.
— Кто? — удивилась Марьяна.
Дик засмеялся.
— Так и будем звать.
Блеяние перешло в высокий крик, так кричит ребёнок. Потом всё стихло. И снова топот.
— Я думаю, их выпускает белый гриб, — заметил Олег.
— Кого? — спросил Дик.
— Ядовитых слонов.
— Это злые духи, Кристина рассказывала, — произнесла Марьяна.
— Злых духов нет, — ответил Олег.
— А ты в лес подальше заберись, — предложил Дик.
— Помолчите, — одёрнул их Томас.
Совсем близко промчались козлы. Следом, мягко и редко ступая, двигался преследователь. Люди отодвинулись за костёр, оставив огонь между собой и занавеской. Незнакомые твари страшны, потому что не знаешь их повадок.
Занавеска рванулась в сторону, распоролась наискосок, и в пещеру ворвалось зелёное волосатое существо, ростом с человека, но круглое, на четырёх ногах, с костистым гребнем вдоль спины, торчащим из шерсти, как цепь крутых холмов из леса.
Зверь быстро и мелко дрожал. Его маленькие красные глаза смотрели бессмысленно и обречённо.
Дик прицелился из арбалета, стараясь бить наверняка.
— Стой! — закричала Марьяна. — Это же козёл!
— Правильно, — прошептал Дик, не двигаясь с места и даже не шевеля губами, — это мясо.
Но Марьяна уже шла к козлу, обходя костёр.
— Погоди, — постарался остановить её Томас.
