Пепанг. По меньшей мере мы, женщины, знаем, как использовать время…
Маноло. Идет дон Перико.
Пепанг(убирает помаду). …тогда как вы, мужчины, сидите без дела и вечно стонете, глядя на часы.
Входит дон Перико.
Дон Перико. Пепанг, моя жена приехала?
Пепанг. А она должна быть здесь, дон Перико?
Дон Перико. Я сказал ей, чтобы она заехала за мной в десять. (Вынимает часы.) А уже почти одиннадцать. (Стонет.)
Маноло. Сенатор, женщины знают, куда деть время.
Дон Перико. Я по большей части просто не представляю, чем они занимаются. А мне надо быть в Малаканьянге[10] в час. Президент ждет к обеду. Надо обсудить нынешний кризис. Ох, теперь у меня даже нет времени перекусить!
Пепанг. Тогда присядьте на минутку, дон Перико. Паула вернулась. Маноло, позови ее.
Маноло уходит.
Как вы нашли отца, дон Перико?
Дон Перико(садится рядом с ней на софу). Сейчас он уснул. (Хмурится и замолкает.)
Дону Перико за семьдесят, он крупного телосложения, с седыми волосами, красив и все еще бодр, одевается дорого и со вкусом, излучает уверенность и благополучие, а также чарующее демократическое дружелюбие, которым богатые и власть имущие любят удивлять нижестоящих. Сейчас, однако, он хмурится вполне искренне, его благодушие несколько подорвано.
Пепанг, что с ним произошло?
Пепанг. Что вы хотите сказать, дон Перико?
Дон Перико. Надо было мне навестить его раньше.
Пепанг. Он очень изменился?
Дон Перико. Нет, нет, я бы не сказал. Он все тот же Лоренсо, которого я помню, — остроумный, обаятельный. И как он говорит! Никто не умеет говорить так, как твой отец, Пепанг. Умение говорить — это отмирающее искусство, но в нем твой отец все еще гений.
Пепанг. Да, отец сегодня в отличной форме. Такой веселый, такой обаятельный…
Дон Перико. И все же чего-то не хватает…
Пепанг. Не забывайте, он уже немолод.
Дон Перико. А насчет того несчастного случая? Ничего серьезного?
Пепанг. Видит бог, это было достаточно серьезно. Еще бы — человек его возраста падает с балкона.
Дон Перико. Значит, это случилось год назад?
Пепанг. Сразу после того, как он закончил эту картину.
Дон Перико. Но никаких серьезных повреждений?
Пепанг. Мы пригласили лучшего доктора, и он осмотрел его.
Дон Перико. Тогда почему он не встает с постели?
Пепанг. Мы давно уже уговариваем его выйти из комнаты.
Дон Перико. Пепанг, что с ним произошло?
Пепанг. А как вам кажется, дон Перико?
Дон Перико. Мне кажется, он утратил интерес к жизни.
Пепанг молчит. Входят Паула и Маноло.
Паула(подходит). Доброе утро, нинонг[11]. Как вы поживаете?
Дон Перико(встает). Это Паула?
Паула целует ему руку.
Карамба! Паула, я едва узнал тебя! Когда мы виделись последний раз, ты была маленькой девочкой.
Паула. Да, нинонг, много времени прошло с тех пор, как мы имели удовольствие вас видеть.
Дон Перико. Ах, Паула, Паула! Вы должны простить меня. Мы, люди, стоящие у власти, не живем своей жизнью. Наши дни, часы и даже минуты — все, все принадлежит народу!
Паула. Позвольте поздравить вас с победой на прошлых выборах.
Дон Перико. Спасибо. Теперь, когда я стал сенатором, у меня будет больше возможностей помочь вам, Паула.
Паула. Спасибо, сенатор, но мы не нуждаемся в помощи. Пепанг (встает). Но, Паула, ты сначала выслушай!
Дон Перико. Мне сказали, что ваш отец отказался подать прошение о пенсии, на которую он имеет полное право.
Паула. Отец не примет никакой пенсии от правительства. Дон Перико. Конечно, никто не может его принудить, да к тому же и сумма пустяковая. Но послушай, Паула, тебе ведь не безразлично благополучие отца?
Паула. Он никогда не примет денег.
Дон Перико. Согласен. И я вполне уважаю его доводы, хотя и сожалею. Но он бескорыстно служил своей стране, и будет только справедливо, если и страна не забудет его в столь преклонном возрасте.
Паула. Ах, но у страны такая плохая память!
Дон Перико. Плохая память… Как это верно! Мы слишком озабочены последними заголовками и новейшими модами. Но вот эта картина… (Подходит к Портрету, остальные следуют за ним.) Да, эта картина… Слава богу, что есть эта картина… Вся страна говорит о ней. Теперь уже нельзя держать вашего отца в забвении. Он заставил всех вспомнить о нем.
