Начали прибывать новые платья, вместе с белошвейками – для последней примерки. Невестка графини Ройс заслуживала такого обращения, особенно когда прошел слух, что Стамфилды платят за все вовремя, в отличие от многих других аристократов.
Начали поступать и приглашения, причем в таком количестве, что бывшая гувернантка Сюзанны мисс Рейнольдс была снова нанята в качестве секретаря, ведающего приглашениями. Помимо обширного круга друзей леди Ройс, сама леди Кора была популярна в молодости и поддерживала переписку со многими знакомыми, которые теперь хотели поприветствовать ее и ее подопечных в Лондоне.
Мисс Стамфилд объявили красавицей, с приятными манерами и хорошим приданым – иными словами, идеальной дебютанткой. В семье не было титула, но родственные связи не могли быть лучше – если только не считать королевскую семью. Каждая матрона с молодым сыном, которого нужно было пристроить, прислала приглашения на обеды, балы или неофициальные приемы. Каждая мать менее популярной девицы на выданье тоже прислала приглашения, надеясь, что некоторые предполагаемые поклонники мисс Стамфилд посетят вечеринку и потанцуют с ее, не пользующейся успехом, дочерью.
Однако наибольший интерес вызывала крестница леди Коры. У нее тоже не было титула, но девушка, как единственное дитя сквайра Эббота, должна была унаследовать состояние. Прошел слух, что она тоже красавица, хотя и немного замкнута. Некоторые говорили, что она застенчива; вот почему отец держал ее дома. Другие утверждали, что мисс Эббот разборчива; вот почему она не замужем. Эти домыслы сделали ее еще более привлекательной для джентльменов, которые наслаждаются охотой. Они уговаривали своих матерей, тетушек, замужних любовниц пригласить женщину, на которую уже заключались пари о том, что она станет новой звездой на небосводе общества.
Пришли ответы и на письма Кори от тех школьных подруг, которые были в городе и принимали гостей. Они радовались возможности возобновить дружбу – особенно если у них были братья.
С такой кипой приглашений леди будут заняты так, как не могли себе представить. Леди Кора испытывала удовлетворение. Сюзанна пребывала в экстазе. Кори надеялась, что новые платья придадут ей храбрости встретить косые взгляды и перешептывания. Она знала, что все спрашивали о том, насколько велико ее приданое, насколько велика ее решимость найти себе идеальную пару.
Кроме извинений прибыли так же цветы с извинениями от Дэниела Стамфилда – которого она избегала – и с приглашением покататься верхом с ним и Сюзанной. Или проехаться в его спортивном экипаже, если она это предпочтет. Он обещал обращаться с поводьями не так неуклюже, как обстояли дела с его манерами. Записка была милой, и Кори подумала, что его почерк слишком аккуратен для такого дикаря. Она подозревала, что записка сочинена и написана его новым камердинером. И она отказалась.
Не то чтобы Кори винила его во всех своих неприятностях, лишь в большинстве из них: в том, что у нее такие неприглядные руки, что она все еще не замужем, в том, что может всплыть история ее позора, и в том, что сейчас ей отчаянно нужно найти мужа. Она обвинила бы Дэниела даже в дождливой и туманной погоде, если бы могла. С нее было довольно и того, что от влажности у нее болели пальцы.
Но она не выбросила букет из окна, как мечтала выбросить самого мистера Стамфилда. Цветы были слишком красивы и напоминали ей о любимых садах. Их запах наполнял комнату, маскируя зловоние лондонского воздуха. Тот, кто их приобрел, был ослиной задницей, но цветы оказались очаровательными. Кори поставила их в вазу у своей кровати. А его записка полетела в камин.
Вместо того чтобы поехать в парк верхом с Сюзанной и ее братом, Кори прокатилась в ландо с леди Корой, которое останавливалось каждые несколько ярдов, чтобы представить ее то этой вдове, то той хозяйке приема, двум патронессам «Олмака» и всем джентльменам, которые смогли уговорить представить их. Таким образом, когда они наконец-то посетили свой первый бал, Кори знала намного больше мужчин, чем Сюзанна, и почти все ее танцы были заранее оговорены еще до того, как начал играть оркестр, что означало, что ей не придется страдать, танцуя с Дэниелом Стамфилдом.
