– Вы говорите, что у вашей матушки может появиться желание снова выйти замуж?
О Господи.
– Я не уверен. Она и отец были очень близки.
– Вы должны убедить ее. Дать ей поразмыслить над чем-то другим, кроме ваших собственных перспектив и недостатков. Да, я, скорее всего, загляну.
Джереми ненадолго оторвался от поглаживания девиц.
– Полагаю, и я тоже. Никогда не знаешь, в какую сторону направится привязанность женщины.
– И я тоже, – добавил Кларенс. – Моя мама хотела бы, чтобы я попытался. В какой день принимают леди?
В тот день, когда ад застынет, а дьявол отправится кататься на коньках, если бы это зависело от Дэниела.
– Это еще не определено, – ответил он. – Но помните, что это леди, а не девушки легкого поведения.
– Конечно. На других джентльмены не женятся.
Джентльмены? Да они больше похожи на дворняжек, которые должны оставаться в своих темных переулках, в дыму и зловонии, присущим этим грязным существам. Они не имеют права выходить на свет, где сияют красота, доброта и невинность, только не эти собаки с их презренными желаниями.
Лорд Морган хотел найти сиделку; Джереми искал жену, чьи деньги профинансируют его распутство; Кларенс Хэйверсмит нуждался в няньке. Ни один из них не был достаточно хорош для приличных леди, таких, как матушка и сестра Дэниела, или мисс Эббот. Все они были игроками, бабниками и пьяницами, слишком старыми, слишком молодыми, слишком опытными, слишком зелеными, слишком искушенными, слишком эгоистичными.
Все они слишком сильно напоминали Дэниела.
Кори не должна забывать. Именно об этом она твердила себе, надевая ночную рубашку и расчесывая волосы. Она не должна забывать о Снеллинге, так же, как и о поцелуе Дэниела Стамфилда, и не важно, что они оба согласились, что так будет лучше.
В противном случае она будет испытывать искушение снова совершить те же ошибки. Нет, конечно же, Кори не сбежит с еще одним охотником за приданым, но ей нужно помнить, что мужчинам нельзя доверять. Даже тем, кто привлекательно выглядит. Особенно привлекательным, с взъерошенными волосами, ярко-голубыми глазами и по-мальчишески неловкими манерами. Они хуже всех. И самые соблазнительные.
Мужчины хотят от женщин только две вещи: денег и удовольствия. И детей, если они в них нуждаются. Снеллингу нужны были деньги, а от наследников ему не было никакой пользы, но он не отказался бы от удовольствия, в качестве дополнительного преимущества. Она сомневалась, что Дэниелу Стамфилду было нужно ее приданое, судя по тому, как леди Кора тратила деньги. И он не был готов завести детей, по его собственному признанию. Так что все, чего он хотел от Кори – это того, что должен получить ее муж.
У него не было других причин целовать ее, и, несомненно, это не любовь с первого взгляда. У Стамфилда не было права целовать ее, но, Боже мой, целовался он бесподобно. Конечно, так и должно быть, сказала она себе. Мужчина, прослывший распутником, должен уметь доставлять удовольствие женщинам, которых преследует.
Если только он не платит им. Дэниел Стамфилд, по слухам, был постоянным клиентом борделей, где, как предполагала Кори, никого не заботило, целуется ли джентльмен как ангел, до тех пор, пока у него битком набиты карманы. Она задумалась об этих женщинах: испытывал ли он к ним интерес и знал ли он хотя бы их имена? И мечтали ли они тоже о собственном муже?
Он же распутник, напомнила она себе. Не важно, как он целовал, или как нежно обнимал ее, или как бережно завязывал ленты ее туфельки, а ее ножка, словно голубка, уютно устроилась в его ладонях. Он заставил ее ощутить что-то, что Кори не хотела чувствовать, только не по отношению к нему.
Стамфилд почти заставил ее забыть – не о том, что ей нужен муж, не о маленьком доме и саде – но о том, что нужно бояться такого огромного, много пьющего человека. Он известен тем, что ведет себя злобно, жестоко и грубо, и все же с ней он вовсе не был грубым, даже когда Кори орала на него, обзывала и дала ему пощечину. Господи, многие мужчины ударили бы в ее ответ. А Дэниел повел себя мягко. Намного мягче, чем она сама.
Кори не должна забывать, как кричала ему, что она леди. Не куртизанка, не одна из его платных компаньонок. Она станет камеристкой леди, лишь бы не превратиться в чью-нибудь любовницу, если не сможет стать невестой.
