– Сделайте это, – посоветовал им Дэниел, хотя и сомневался, что какой-то уличный патруль придет сюда. – И вызовите Боу-стрит тоже. Я не знаю, кто охраняет министерство финансов или Английский банк, но они скоро будут здесь.
Эти слова эффективно уменьшили толпу от тех, кто хотел как можно меньше общаться с властями. Затем Дэниел подошел к рабочим в грубых блузах и тому, кто, по его предположению, был их боссом, в кожаном жилете. Два торговца в темных костюмах размахивали банкнотами; один огромный парень держал ведро и совок. Это его кусочки угля, а вовсе не камешки, бросали в окна верхнего этажа дома художника. Все это выглядело довольно неприятно, а хозяин дома, проживавший на первом этаже, тоже стоял на улице, требуя, чтобы толпа убралась прочь.
Рабочие были готовы наброситься на Дэниела, пока не увидели, что в руках он держит пакет.
– Если ты пришел за деньгами, становись в очередь. Мы все обнаружили, что его наличность ничего не стоит.
– Снеллинг находится внутри? А что насчет художника? Этот парень может не иметь ничего общего с обманом.
– Хозяин говорит, что мазила уехал в Эпсом. Он не знает, здесь Снеллинг или нет, а слуга художника отказывается говорить.
– Позвольте мне спросить.
Так как Дэниел был самым внушительным из присутствующих, то ему позволили постучать в дверь.
– Есть там Снеллинг? – прокричал он через дверь, когда ее не открыли.
– Нет, – послышалось в ответ. – Уходите.
– Он внутри, – сказал Дэниел бригадиру строителей. Во всяком случае, так считал затылок Дэниела.
Один из плотников счел эти слова достаточным приглашением. В руке он держал молоток, которым и воспользовался, чтобы взломать дверь, в то время как хозяин дома пытался отогнать его. Каменщик и угольщик ворвались внутрь.
Дэниел последовал за ними, но более медленно. Слуга в переднике заторопился мимо него на пути к двери. Затем еще один, в огромном плаще.
– Это он! – закричал кто-то. – Снеллинг!
Все мужчины помчались обратно по лестнице и на улицу, присоединившись к оставшимся разозленным кредиторам, атаковавшим убегающего виконта. Так много тел свалилось в кучу друг на друга, что Дэниел не мог разобрать, напали ли они на Снеллинга или на какого-нибудь несчастного повара. Он пытался избежать тычков и ударов, предназначенных Снеллингу, но некоторые были направлены прямо на него, за вмешательство.
Все верно, в самом низу оказался свернувшийся в клубок Снеллинг, окровавленный и избитый.
– Ты! – закричал он, когда Дэниел поставил его на ноги. – Именно ты уничтожил меня и всю мою семью!
– Я только что спас тебе жизнь!
– Ты убил моего брата. А теперь наслал на меня этих громил. Без всякого основания!
Из-за появившейся сыпи Дэниел почти позволил строителям снова поколотить Снеллинга. Четверо из них не понимали, почему они не могут закончить то, что начали другие, так что Дэниелу пришлось показать им две отличных причины: свой правый кулак и свой левый. В конце концов, ему был нужен Снеллинг, чтобы он мог признаться и выдать имя художника, а так же то место, где производят подделки. В противном случае кто-то еще сможет заняться этим делом и экономика Англии все еще будет под угрозой.
Кроме того, их было четверо мускулистых рабочих против одного тщедушного лордика. Дэниел никогда не мог терпеть несправедливости или пропускать хорошую стычку. Это вылилось во всеобщую драку, где строители дрались против угольщика, а торговцы – против хозяина дома, который вооружился мушкетом, чтобы не дать хулиганам разрушить здание.
Дэниел так и не заметил, каким образом Снеллинг смог уползти прочь. И не смог помчаться за ним, потому что констебль и сыщики с Боу-стрит задержали его, взяв под арест.
Коварные воды превратились в мягко журчащий ручеек. Фальшивая помолвка Кори оказалась более приятной, чем любая из настоящих помолвок, которые она только могла себе представить. Теперь она осознала, что не могла представить себе жизнь без Дэниела. Ее спальня была наполнена цветами, смешная маленькая шляпка с незабудками на полях прибыла из магазина дамских шляп, и все друзья леди Коры целовали ее в щеку и с одобрением улыбались.
