— Не, каллиграфии мы не обучены.
— Эрескерт, — он дернулся, кажется, не заметил Кэретту, входя. — Ты говорил, что твоя бабушка колдуньей была.
— Шаманкой. Только, она когда ещё померла.
— А другие твои родственники по женской линии? Я слышала, дар этот через женщин передается.
— Не, мама ничего такого не умела, а сёстры — так и вовсе грэдки, даром что чёрные. А в чём дело?
— Дело в том, — она кивает в сторону уже перебинтованной ноги Дины, — что я готова обратиться к чёрным, или любого другого цвета, колдунам, лишь бы спасли ей ногу. Иначе…
— Ты в колдовство поверила? — Эрескерт обалдело уставился на Кэретту.
— Я готова поверить во что угодно! Лишь бы её спасти.
— Но-но, не торопитесь меня хоронить! А то я вас самих куда-нибудь зарою.
— Если ценой этого будет твоя жизнь, то я готова, — видно, Кэретта ничуть не шутит.
— Что Аренкерт? — резко бросает Дина в сторону Кэретты.
— Прислал елейное послание с заверениями и уверениями. Она освободится — посажу ответ писать.
— У тебя своих писцов полно, — не полезла за словом в карман девочка.
— Я же не прошу тебя вежливое письмо писать…
Динка просияла.
— Что ещё от Аренкерта?
— Прислал обоз с фуражом и рисом.
Дина щёлкает пальцами. Почему — то я догадываюсь, что это о рапорте, что у меня в руках. Даю ей в руку.
— Так! Эрескет! Ты тут писал, сколько лошадей у тебя побито. Сейчас чиркану ему пару строчек… — наклоняется над столом и торопливо что-то пишет, — Он мою руку знает… Чтобы ко второй страже был здесь. С лошадьми. Отговорок не потерплю.
Протягивает листок.
— Свободен!
— Лучшая голова севера одной ногой в могиле, а второму по значимости ум начисто отшибло. — распаляется Кэретта, — Да-да, о тебе речь Рэндэрд!
Без вас двоих мы вполовину, если не больше, слабее.
— Никто из нас помирать не собирается! — за двоих ответил я.
— Ты же не помнишь ничего! А ты загнёшься через месяц! Вы это понимаете!
Пока я понимаю только то, что оказывается, был при Дине этаким начальником штаба. Судя по всему, неплохим. А выигранное сражение, оказывается, наполовину обезглавило армию. И сделать с этим ничего нельзя. Это Рэндэрд Гальдер местный, но никак не я. А Дина опасно ранена. То есть, в самой ближайшей перспективе младшей Дине придётся примерить материнские доспехи. А Херенокт, случись что с Диной опять попытается. Точнее, не сам попытается, а вновь возглавит тех, кто вокруг братца Безглазого увиваются. А непримиримых там хватает. И что гораздо хуже — полно колеблющихся. Этот же Аренкерт сколько раз от одних к другим бегал? И каждый раз что-то для себя получать умудрялся. А сколько таких Аренкертов?
Кэретта не полководец, Линк ни разу ни дипломат. Со вчерашнего веселья запомнил местную шутку: «Хотите, чтобы нам войну объявили? Отправьте Линка послом!» Всем шутка известна «отправить Линка послом» — это как по-нашему «оказать медвежью услугу».
— Я его по голове тресну — глядишь, память и вернётся; за месяц много чего произойти может. В том числе и с ногой моей. Пока, вон, глянь — Отран впустил в город наш отряд.
— А завтра впустит хереноктовский.
— Не паникуй. Херенокт теперь в прошлом. Отрану нужен любй, кто сможет усилить пограничные части. Сейчас — это мы.
— Херенокт десять лет этой армией командовал, тут почти все офицеры — его ставленники.
— И что? Им, знаешь ли, тоже наши дрязги надоели. Не забывай, сколько раз они нас снабжали информацией о том, что за линией творится.
— Точно так же, как и Херенокта.
— Ну и? Они кого угодно бы снабдили. Безглазый и тот понимал — за линией уже не племена — там государство. Молодое. Хищное. Они видят наши города, они хотят жить в них. Но главное — они хотят жить вместо нас. Им кажется, что мы одряхлели и только друг дружку можем резать. Заметь, уже дважды за сорок лет большой поход за линию срывался из-за наших дрязг. Мы слишком большой подарок сделали тем, что за линией. Слишком!
— Без тебя этот поход не состоится и в этот раз.
— Если даже так, — снова встревает в разговор младшая Дина, — то я-то всё равно останусь.
Кэретта и Дина посмотрели на неё с абсолютно одинаковым и совершенно непередаваемым выражением лиц с убийственной смесью ярости и иронии.
