Перезвон курантов, четкий ритм шагов.
И вдруг, как грязная клякса на листах священной книги - истошный , бабий визг:'За нашу свободу-у-у...'
... Иннокентий был вовсе не дурак. Он подумал- а как же это листовки разлетятся, когда он кнопку нажмёт? Они же туго свернуты в продолговатые цилиндрики, вшитые в пояс. А пояс - одет на голое тело! Эх, не продумали до конца, а еще заграница...
И поэтому Иннокентий широко распахнул на себе рубашку, ту самую, белую, с чёрной траурной полосой на воротничке, чтобы дать возможность разлететься словам справедливости...
Видимо, дежурный милиционер - не зря волок службу на главной площади страны. С криком :'Лёха, вали шахида!' - он сшиб с ног китайца и девочку, прикрывая их собой...работа у него такая.
Его напарник Леха, выдергивавший из кобуры застрявший 'макаров', однако, уже не успевал... и тогда Лаврентий Павлович, обгоняемый верным Заспановым- который тоже не успевал - подкатом сшиб с ног сумасшедшего, что-то невнятно визжащего, плюющегося отравленной слюной интеллигента...накрывая его сверху своим телом.
... С борта самолёта, заходящего на посадку в Домодедово, Серго Гегечкори краем глаза вдруг уловил где-то в центре Москвы мгновенный красный проблеск ... что-то сердце кольнуло,да?
Место , которого нет. Вне времени...
Лаврентий Павлович открыл глаза и тут же их смежил... потому что любование окружающим пейзажем могло доставить удовольствие только завзятому последователю Захер-Мазоха...
Цветущий сад, говорите? С голубыми розами?
А заболоченную равнину, покрытую красно-коричневой осокой, над которой стелился унылый сизый туман, не желаете?
Больше всего ЭТО походило на окрестности 'НорильскЛАГа'... а вот кстати, сквозь туман что-то проступает... и запах такой знакомый, серой шибает... не Медный ли это Завод НГМК?
Эк меня занесло- отвлеченно подумал Лаврентий Павлович... А может просто, лежу я сейчас с разорванной брюшиной, на мои начищенные ботинки вытекает, ароматно воняя калом и мочой, содержимое кишечника... а это мой предсмертный бред?
Дада шени. Не могло пригрезиться напоследок что-нибудь приятное... например, та же Маша из посёлка Коренёво ...
При мысли о Маше Лаврентий Павлович вдруг ощутил некоторое, как ему казалось, давно забытое шевеление... в глубине души, да.
Интересное явление - шлепая вмиг промокшими ботинками по неглубокому, но очень холодному болоту, думал Берия...
Испытывает ли эрекцию умирающий? Вот при асфикции, конечно, да... но меня, вроде разорвало? Или я своими собственными лёгкими подавился? Ха-ха.
Если я не ошибаюсь, здесь где-то должна быть заводская узкоколейка... а вот, кстати, и она!
Действительно, перед ним возникла серая полоса отсыпанного из гранитной щебенки невысокой насыпи...
По ней, навстречу Берии, сопя и отдуваясь, двигался странный паровозик, тащущий длинный хвост тёмно-зелёных думпкаров...
Чем же он кажется мне странным- прикинул Лаврентий Павлович и тут же сообразил, чем... Длинный шлейф тяжёлого, маслянистого дыма из широкой трубы оседал обочь насыпи - и тут же формировался в нагие мужские и женские тела, которые, торопясь, скользя и падая, догоняли медленно ползущий состав и отталкивая друг друга, лезли по металлической лестничке в паровозный тендер...
Как интересно! Непрерывное, безотходное производство! Однако же, как быть с законом сохранения энергии? Откуда-то полезная работа берется?
'А это их жир горит! Который эти безобразники при неправедной жизни накопили - из рубки паровоза, через окошко, под которым тускло сияла надпись УАПЖДТ- к Лаврентию Павловичу склонилось закопчённая физиономия машиниста, ничем не отличающаяся от обычных лиц земных паровозников, кроме пары некрупных рожек под мятой форменной фуражкой (впрочем, если человек отправляется в рейс, не факт, что - ну, Вы меня поняли?) - Залезайте, ко мне, товарищ! Вам, верно, в Управление...'
Обескураженный Берия- значит, все же не рай... полез на паровоз...
'Ты куда лезешь?!- рогатый машинист отпихнул ногой голого грешника прибалтийской наружности, пытавшегося влезть за Берией- тебе, ирод, в тендер! Ишь, как пушку авиационную продавать, так всё сразу понимаешь, а как в топку лезть... одно слово, Вилкат...'
