Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи - страница 14
41
действительность того времени) в среде привилегированных классов, но в чисто личном порядке, чтобы порвать связи, которые новый член бюрократического аппарата мог бы сохранить со своим классом.
Заметим, что деятельность регулярного государства наиболее успешна тогда, когда правительству удается создать административный аппарат, в котором довольно гармонично и успешно сливаются деятельность центральной бюрократии и участие органов, созданных на местном уровне. Так было особенно в случае стран среднего размера, где центральный аппарат мог раскинуть свои щупальца вплоть до деревень и где, с другой стороны, местным органам шло на пользу искреннее сотрудничество с центральными властями в общем деле увеличения ограниченных материальных ресурсов. Поэтому ослабление привилегированных "сословий" вследствие Тридцатилетней войны и религиозных войн сыграло капитальную роль в распространении и успехе этой новой политической культуры. Напротив, в крупных европейских странах, которые (как Франция или Испания, не говоря об Англии, представляющей особый случай) лучше всего устояли в кризисах XVI-XVII веков, сохранились слишком сложные социальные структуры, подчиненные частным интересам, - они не позволяли государю эффективно проводить в жизнь политику администрирования, хотя, например, Людовик XIV и Кольбер направили свои объединенные усилия в эту сторону.
42
Важно подчеркнуть параллель между деятельностью регулярного государства, основанной на камералистике, и классической наукой нового времени, какой ее сформировали в XVII веке открытия и законы, сформулированные Галилеем, Декартом и Ньютоном. В обоих случаях это система действий, основанная на принципах, которые были выведены путем эпистемологической абстракции и систематизации эмпирических наблюдений. Эта система прибегает к "законам", то есть к констатации и предположению определенных закономерностей, которые позволяют предвидеть последствия, готовить благоприятные условия для желаемых последствий и, если это необходимо, опираясь на принцип обратной связи, воспроизвести, начать сначала и исправить ход событий, чтобы достичь поставленной цели. Наконец, в обоих случаях это цельная система со своей внутренней динамикой, которая позволяет системе постоянно действовать и бесконечно развиваться. Поскольку, чтобы быть динамичной и способной к имманентному развитию, эта система должна быть цельной, она нуждается в своем языке, который, как в естественных науках, выразит необходимые отношения, с одной стороны, между членами общества, с другой - между ними и материальным миром, на который обращена их деятельность. Так же, как современная наука нашла и разработала особый математический язык, попыталась разработать свой язык и система камералистики. Но, поскольку в области социальной и человеческой ничто не может быть столь же определенно и точно, как в классической физике, этот язык оказался лишь пародией на математические формулы. Это был язык права, и его систематизированное содержание составляли своды законов. Предполагалось, что своды законов, уже составленные или еще находящиеся на стадии проекта, полно и методически отразят отношения между материальным миром и человеком. Всеохватные, устойчивые отношения, определенные сводами законов, могли, в свою очередь, толковаться в применении к конкретным ситуациям, то есть были способны к адаптации и "имманентному" расширению на службе динамичному, творчески изменяемому обществу. Таким образом, право перестало определять качественные отношения между людьми, основанные на их принадлежности к определенному "сословию">0; благодаря кодификации оно стало определять однородные, стабильные рамки для отношений количественного порядка, которые дают возможность автоматического применения на основе зафиксированных норм и правил.
43
Совокупность явлений, которые мы вкратце описали, составляет настоящую революцию в европейской политической культуре. Монарх (и в его лице государство) перестает быть просто отправителем правосудия, пассивным инструментом охраны и защиты общества. Он становится проводником сознательной, последовательной, методичной политики, цель которой - максимально повысить продуктивный потенциал страны: увеличить ее богатство, мощь и материальное благополучие. Поскольку, в принципе, это задача неограниченная, однажды начатое движение становится окончательно присущим системе и перерастает в самодовлеющую цель. Естественно, характер и образ государя тоже должны были измениться. Государь - будь то единичное лицо или коллектив (как в Голландии и вольных городах) - должен был стать динамичным лидером, берущим в свои руки инициативу и определяющим задачи политики активного преобразования. "Боги в мундирах"
