– Черт…
Кто-то закашлялся в темноте. Освещение, работавшее от дизель-генератора, погасло, компьютеры выключились. Кто-то сломал и бросил осветительную палочку – и это придало картине совершенно инфернальный вид.
– Твою мать…
Люди поднимались. Отряхивались от стекла. Прямого попадания не, но тряхнуло хорошо…
– Гарвич, как ты там?
– Немного порезался стеклом, сэр, в остальном все в норме.
В темноте, за пустыми оконными проемами – гремели автоматные очереди, басили ДШК.
– Твою мать, придурки. Они давно улетели…
– Сэр, здесь больше нельзя оставаться…
– Да знаю…
Бородач достал спутниковый, пробил номер. Подержал трубку у уха, выругался.
– Спутниковой связи нет – сказал Лейтенант
– Знаю… Что-то все совсем хреново выглядит. Парни, вы не откажетесь от небольшой любезности – проводить меня до посадочной площадки? Это на востоке города. За это получите карту, в порядке ответной любезности. Мою, личную карту, мне она уже нахрен не нужна.
Полковник думал недолго.
– Годится.
* * *
Длинная очередь – прогремела со стороны базара, пули ударили, к счастью, не по небронированным машинам, а по броне бронемашин морской пехоты американцев.
Американцы, конечно же, ответили – крупнокалиберный пулемет дал короткую очередь в этом направлении
– Не стрелять! Не стрелять!
Лейтенант отлично сознавал, чего опасается нидерландский полковник – того, что весь город бросится на них, и они окажется в окружении и перед лицом наступающего врага. Но и ехать, знать, что твои люди почти никак не защищены, при этом не отвечать на стрельбу – нет, это было выше его понимания…
Идущая впереди Тойота показала подфарниками поворот. Они начали поворачивать – и в них снова стали стрелять, на сей раз, судя по ударам пуль по броне – как раз по их машине. Полковник выругался на своем языке… кажется, начиналось…
Импровизированная вертолетная площадка, размеченная и расчищенная в зеленке – тоже была под обстрелом, не массированным – но стреляли со стороны города и стреляли постоянно. Хуже того – она была освещена и основной удар китайских истребителей – бомбардировщиков пришелся на нее. Здесь было два вертолета русского производства типа Хип, оба пострадали от взрыва: ударная волна бросила их один на другой. Со стороны гор тоже стреляли, с этой же стороны стоял пикап Тойота, на котором был установлен крупнокалиберный пулемет НСВ 12,7, довольно редкий в Афганистане. С него – стреляли в сторону гор, пулеметчик давал одну за одной короткие очереди на подавление. Трассеры уходили в темноту, большие, как футбольные мячи…
Посадочную площадку обстреливали не с одной точки в горах, явно с нескольких…
Бородач подбежал к пикапу – огневой точке, после чего пулеметчик прекратил огонь. Потом – он обошел вертолеты, затем – подошел к ним.
– Вот что, парни. Сами видите, какая хрень здесь творится. Похоже, что в горах аборигены больше не рады нам, там, где мы – там появляются и китайцы, а аборигенам это ни к чему. Пока что они просто намекают, чтобы мы собирали вещички и сматывались нахрен отсюда, но если кто-то из вас полезет дальше по ущелью, намеки будут более весомыми. Делать вам там совершенно нечего. Зато – вы можете чертовски помочь нам в эвакуации особо важного груза. Будьте уверены, что это намного важнее, чем приказ, который вам отдали и который приведет вас в могилу, нахрен. Итак?
– Сударь, приказ есть приказ – упрямо ответил полковник
– Поговорите с вашими людьми. Сейчас есть чертовски много возможностей умереть – но было бы просто идиотизмом умирать ни за что. За приказ, которым уже можно вытереть задницу…
Первыми – согласились американцы, в конце концов, они были одной национальности с бородачом из ЦРУ. Таким образом, отряд полковника Йенссена лишился половины бойцов и основной огневой мощи в виде двух высокозащищенных транспортеров морской пехоты. Потом – согласился и Крайст, у него вообще – не было приказа лезть в это долбанное ущелье. Потом – вынужден был согласиться и нидерландский полковник…
А потом – они ехали обратно. По враждебному, стреляющему в них городу – афганцы поняли, что к чему и вымещали злобу, как могли. Ибо злоба была – на всех одна.
