Сестра наклонилась к Салли и твердо спросила:
— Какой чай вы пили? Точно опишите.
— Я всегда пью чай, — пробормотала Салли. — Не может быть, чтоб от чая…
— Мы должны точно знать, что вы утром ели и пили, моя дорогая. Ну, постарайтесь припомнить.
— Ради бога, в чем дело? — прошипела Мередит.
Сестра бросила на нее грозный взгляд.
— Выясняем. Похоже на наркотическое отравление.
— Пахло плохо… — выдавила Салли.
— Что? Чай?
— Не мой… от мис… мистера Бодикота… мышами пахло.
— Что-нибудь понимаете? — обратилась сестра к Мередит.
— Ничего. Бодикот — старик, живший рядом. В его доме вполне могли быть мыши.
Имя упорно застряло у Салли в мозгу. Хочется рассказать что-то про Бодикота. Что-то вспомнилось. Скорее, забылось. Надо вспомнить. Может, это важно. Или не важно.
— Я должна сказать… — объявила она.
— Что? — Лицо Мередит укрупнилось и расфокусировалось. — Что ты хочешь сказать? Насчет травяного чая?
— Нет. О том, что сказала Ивонна. Только не помню, что…
— Смотрите! — крикнула Мередит. — Она отключается!
Они подхватили Салли в последний момент, иначе она свалилась бы с кресла.
Салли на «скорой» отправили в больницу, Мередит поехала вместе с ней. В приемной поднялась организованная суета. Она с тревогой наблюдала, как подругу увозят на каталке. Когда процессия скрылась из вида, к ней подошла ухоженная китаянка средних лет в белом халате.
— Доктор Чан, — представилась она с хорошим, уверенным северным произношением, противоречившим ожиданиям. — Нам нужно знать, что она пила и ела. Как я понимаю, домашний травяной чай. Состав вам не известен?
Прежде чем Мередит успела ответить, по сияющему чистотой коридору быстро простучали шаги, и перед ними возник растрепанный Остин Бейли с термосом в руках. Галстук-бабочка съехал набок, указывая концами не на восток и запад, как следовало, а на северо-восток и на юго-запад, словно кто-то перевел их, как часовые стрелки.
— Я там Теда оставил за главного… Что происходит? Звоню в медицинский центр, говорят, ее сюда отправили! Отловил Прингла, он спрашивает про чай, я говорю, Салли всегда с собой термос берет, он говорит, сейчас же везите…
Он протянул термос доктору Чан.
— Хорошо. Отдадим на анализ.
— Постойте… — Мередит успела схватить ее за рукав. — Она пьет разные смеси. Этот термос берет на работу. Может быть, дома за завтраком выпила что-то другое. Наверно, надо спросить ее мужа.
В тоне прозвучало сомнение. Едва ли Лайам обращает внимание на то, что пьет его жена.
Остин снял очки, взмахнул ими.
— Он в Оксфорде, в лаборатории. То есть был. Я позвонил, сообщил о случившемся, Лайам сразу поехал сюда.
— Кто-нибудь может привезти из дома другие смеси для анализа? — перебила доктор Чан.
Мередит с Остином взглянули друг на друга.
— Дело срочное, — подчеркнула китаянка.
— Ключи должны быть в ее сумочке, — сказала Мередит. — Дайте мне их, я съезжу.
Доктор Чан заколебалась.
— Личные вещи пациентов… это против правил. Пожалуй, надо мужа дождаться…
— У меня есть запасной ключ от коттеджа, — воскликнул Остин. — Я поеду за чаем!
— У вас дела, — напомнила Мередит. — Дайте мне. — И обратилась к доктору: — Скажите Лайаму… доктору Касвеллу, когда приедет, что я поехала к ним за травами.
Несмотря на срочность дела, пришлось свернуть к аукциону за запасным ключом, который Остин вытащил из ящика стола. На кольце болталась потрепанная бирка с надписью: «Ключ Салли».
— Я верну, — пообещала Мередит, бесцеремонно выхватив у него ключ.
Он снял очки, близоруко сощурился:
— Я сильно беспокоюсь. Салли очень милая. Она мне дорога. Вдобавок мы обсуждаем…
Сейчас не время.
— Потом, Остин, ладно?
Мередит выбежала из офиса и стремглав понеслась к Касл-Дарси.
Кухня чисто прибрана, глиняные горшочки стоят на обычном месте. Мередит быстро заглянула в каждый. Незнакомые сушеные листья разнообразных видов. Оглядевшись, заметила в углу плетеную корзинку для покупок, загрузила в нее горшочки и нерешительно остановилась. Вроде бы надо мчаться в больницу с добычей, с другой стороны, нельзя ничего упустить. Она заглянула в шкафчики, чаев больше не обнаружила. Собралась уходить, когда на глаза попалось мусорное ведро.
