Поля крови. Религия и история насилия - страница 112
И все же реакция была вялой. Мусульмане не были маниакально запрограммированы на священную войну и воевать не хотели. Их занимали новые формы духовности. В частности, некоторые суфийские мистики нашли ценность в других религиозных традициях. Ибн аль-Араби (1165–1240), образованный и очень авторитетный мыслитель, говорил, что человек Божий одинаково хорошо чувствует себя и в синагоге, и в мечети, и в храме, и в церкви, ибо всюду в них открывается Бог:
В XII–XIII вв., в период крестовых походов, суфизм перестал быть маргинальным течением и во многих регионах мусульманского мира завладел сердцами большинства. Конечно, на высокий мистический опыт были способны лишь немногие. Однако суфийские упражнения с концентрацией, включающие музыку и танцы, помогали людям преодолевать примитивные представления о Боге и шовинистическое отношение к другим традициям.
Однако некоторым улема и аскетам франки были как кость в горле. В 1111 г. алеппский кади Ибн аль-Хашав отправился с делегацией суфиев, имамов и купцов в Багдад. Там они ворвались в мечеть халифа и разбили кафедру, надеясь, что хоть это его встряхнет, – но безуспешно{1005}. В 1119 г. мардинские и дамасские войска столь воодушевились проповедями этого кади, что «плакали от чувств и восхищения» и даже одержали первую победу над франками: разгромили Рожера, регента Антиохийского княжества{1006}. Однако серьезных выступлений против крестоносцев не было до 1144 г., когда мосульскому эмиру Занги посчастливилось захватить Эдессу во время кампании в Сирии. Эмира вовсе не интересовали франки, и, к своему изумлению, он в одночасье стал героем. Халиф объявил его «столпом религии» и «краеугольным камнем ислама», хотя благочестием Занги не отличался{1007}. Тюркские хронисты осуждали его «грубость, агрессию и высокомерие, которые несли смерть и врагам, и мирным жителям». В 1146 г. Занги был зарезан слугой во время пьяного сна{1008}.
Эмиров, да и то не всех, встряхнуло лишь зрелище огромной армии, явившейся из Европы возвращать Эдессу (второй крестовый поход, 1148 г.). Хотя этот поход закончился ошеломительным крахом для христиан, местные жители все больше видели во франках реальную опасность. Мусульманский ответ возглавил Нур ад-Дин, сын Занги (1146–1174 гг.). Но он послушался совета «боевых ученых» и сначала занялся большим джихадом. А именно, вернулся к духу уммы Пророка, вел скромную жизнь, зачастую проводил всю ночь в молитве и учредил «дома правосудия», где помощь могла быть оказана человеку любой веры и любого статуса. Он укреплял города, строил медресе и суфийские обители, поддерживал улема{1009}. Между тем население в массе своей настолько не испытывало желания вести джихад, что возрождать подобные настроения было непросто. Нур ад-Дин распространял сборники хадисов с хвалой Иерусалиму и заказал сооружение прекрасной кафедры, которую собирался установить в мечети аль-Акса, когда мусульмане вернут святой город. Однако на всем протяжении своего 22-летнего владычества он так и не напал на франков напрямую.
Его основным военным достижением было завоевание фатимидского Египта. Его курдский наместник в Египте Юсуф ибн Айюб, больше известный под своим прозвищем Салах ад-Дин («защитник веры»), впоследствии отвоевал и Иерусалим. Однако Саладину пришлось затратить первые 10 лет правления на борьбу с другими эмирами, чтобы сплотить империю Нур ад-Дина. В ходе этой борьбы он неоднократно заключал союзы с франками. И поначалу он также сосредоточился на большом джихаде, причем стал весьма популярным в народе благодаря состраданию, скромности и обаянию. Тем не менее, как объясняет его биограф, душа влекла его к джихаду военному:
