«Они тем более выгодны, что строятся скоро и что они удобоваримы во всякой обстановке. Иногда одного редута бывает достаточно для того, чтобы в тесном пространстве остановить превосходящие силы, расстроить их во время движения. Можно соорудить эти редуты в 500 шагах один от другого. Можно их фланкировать, обносить палисадом, всюду можно найти для этого материал. Эти редуты нельзя взять легко, между тем работа по их постройке небольшая. Четыре батальона могут сделать в одну ночь неприступный редут; разрушенная деревня доставляет более чем нужно материалов для укрепления и обнесения палисадом многих редутов.
Противник, атакуя редуты, будет приведен в беспорядок и не осмелится пройти между ними, ни оставить их позади себя. Следовательно, ими нужно овладеть и овладеть всеми, без этого ничего не выйдет. Редутами нелегко овладеть, если они поддерживаются с тыла. В то время, как вы атакуете, войска противника наносят удары во фланг, это беспокоит, следовательно, необходимо для поддержки своих отрядов двинуть всю линию. Но этого нельзя сделать без того, чтобы ваши боевые порядки не разорвались и не смешались.»
В 1747 году командующий французской армией Мариц Саксонский в сражении при Фонтенуа разгромил англо-голандскую армию «по петровскому способу».
Возвращение прибалтийских земель к России было «решено и оформлено» на поле Полтавской битвы. Французский герцог Луи Сен-Симон признавал в разговоре с Людовиком XIV:
«1709 год принес полную перемену положения на западе. Пала Швеция, в прошлом наводившая ужас на Европу. После ее падения поднималась держава, которая до сих пор не оказывала влияния на другие государства – это Россия.»
Петр Первый наградил всех участников Полтавской битвы. Шереметев получил новые земли, Меншиков стал фельдмаршалом, князь Репнин получил орден и земли, Брюс получил орден, Ренн стал полным генералом, Алларт получил орден, Голицын получил земли, генерал Рендаль – орден. Глава дипломатической службы граф Головкин стал канцлером, тайный секретарь Шафиров– вице-канцлером, князь Г. Долгоруков получил земли и чин.
«Также и иные многие были повышены чинами и пожалованы вотчинами. И всех штабных и обер-офицеров жаловал государь золотыми портретами с алмазы и золотыми медалями по достоинству их чинов. Солдатам были даваны серебряные медали и деньги.» Многие солдаты были произведены в капралы и сержанты. Сам Петр стал генерал-лейтенантом и контр-адмиралом.
В декабре 1709 года Петр прибыл в Санкт – Петербург, где в память Полтавской битвы заложил церковь святого Сампсона и корабль «Полтава». 7 декабря Петр отправился в Москву. С Соловьев писал:
«приехав 12 декабря в село Коломенское, Петр дожидался тут гвардейских полков. На другой день пришли полки и начали свозить из всех ближних городов шведских пленных, взятых под Полтавой. Два дня в слободах за Серпуховскими воротами устраивали полки, разбирали пленных, раздавали взятые знамена по полкам. 21 декабря вошли в Москву с великим триумфом. Построено было семь триумфальных ворот, украшенных золотом, эмблематическими картинами, покрытых надписями.
Главной задачей Петра Великого становилась не только победоносное завершение войны с Карлом, чудившим в турецких Бендерах – необходимо было теперь закрепить за собой возвращенные, отбитые от Швеции исконные русские земли в Балтийском регионе.
Часть V. Война после Полтавы
«Искать неприятеля на его земле»
Чтобы добить Швецию и принудить её к миру Петр перенес военные действия на Балтийское побережье – чтобы занять Финляндию и иметь возможность воевать на территории Швеции. Необходимо было выбить шведов с балтийского побережья, заняв Ригу, и отбросить их с Карельского перешейка, взяв Выборг.
Петр писал генерал-адмиралу Ф. Апраксину в Петербург о войне в 1710 году:
«В будущую компанию как возможно более сильные действия показать и идти не для разорения, а чтобы овладеть, хоть она, Финляндия, нам не нужна, но двух ради причин главнейших: первая, чтобы что при мире уступить (о котором шведы уже явно говорить начинают), другое, что сия провинция есть грудь Швеции, как сам ведаешь: не токмо, что мясо и прочее, но и дрова оттоль, и ежели Бог допустит летом до Абова, то шведская шея мягче гнуться станет.»
