Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима - страница 124

. Валенса и братья Качиньские тоже полагали, что выборы 4 июня перечеркнули договоренности за Круглым Столом, и надо приступать к декоммунизации. Однако они встретили непонимание у премьер-министра Мазовецкого и других бывших советников (Велёвейского, Геремека), которые полагали это недемократичным[689]. «Тадеуш Мазовецкий — очень достойный человек, — говорил позднее Валенса. — Но он — легалист… если бы мы еще хоть на месяц, два или полгода сохранили в силе эти договоренности, то выход (Польши. — В. В.) из Варшавского договора и вступление в НАТО стали бы невозможны. Приходилось спешить, чтобы застать врасплох Россию, которая никогда бы не позволила нам ничего такого»[690].

Последующие события — преждевременный уход в отставку Ярузельского, конфликт нового президента Валенсы с Мазовецким, чехарда правительств и окончательное рассыпание единого лагеря «Солидарности» на соперничающие партии — превратили наследие Круглого Стола в элемент политической борьбы. Всё чаще от бывших соратников можно было услышать взаимные обвинения в преступном соглашательстве с коммунистами, в сговоре, якобы гарантировавшем бывшим партийцам «золотой парашют» в новых условиях (показательно, что в 1998 г. 71 % крупнейших бизнесменов страны прежде занимали руководящие посты в партии или были партийными «специалистами»[691]). Привычными уже стали обвинения в сотрудничестве со спецслужбами ПНР, которые звучат из уст прежних диссидентов, не попавших за Круглый Стол, в адрес их более удачливых товарищей. Самым известным событием в этом смысле стало обнародование летом 1992 г. так называемого «списка Мацеревича», в котором перечислялись 66 фамилий представителей высших властей Третьей республики, в прежние годы находившихся под наблюдением Службы безопасности ПНР. Самой громкой фамилией в списке была фамилия Валенсы, занимавшего в тот момент пост президента. Этот список, переданный министром внутренних дел и бывшим диссидентом А. Мацеревичем Сейму, послужил причиной падения очередного правительства, а за Валенсой в правых кругах с тех пор прочно закрепилось имя «агента Болека» (под псевдонимом «Болек» он проходил в документах спецслужб).

Социолог И. Кшеминьский в книге под красноречивым названием «Солидарность. Упущенный шанс польской демократии» написал по поводу столь печальной эволюции лагеря прежней оппозиции следующее: «Солидарность как профсоюз не возродилась в том виде, в каком прежде была. Она не создала ни реформаторского общественного движения, ни профсоюзной структуры. Политики, вышедшие из подпольной Солидарности, почти совершенно не обращаются к лозунгам и идеалам, наполнявшим это движение, ни к политическим проектам, которые рождались в Солидарности в конце 1981 г. Более того, прямо-таки драматическим образом изменилась политика церкви, которая из союзника модернизации, демократизации и защиты прав человека превратилась в необычайно острого критика „европейской испорченности“, а права человека, которые она ранее воплощала, переделала ныне в католический кодекс морали из минувшей, дособорной (т. е. до II Ватиканского собора. — В. В.) эпохи»[692].

Характерно при этом, что с течением времени проявляется всё более негативное отношение к Круглому Столу. Если в мае 1999 г. позитивно о нем высказались 71,5 % опрошенных, то уже в феврале 2009 г. таких было лишь 53 %, а 42 % оценило его итоги отрицательно[693]. Всё большую популярность приобретает взгляд на Круглый Стол как на упущенную возможность рассчитаться с коммунистами за прошлое.

Критику Круглого Стола можно разделить на умеренную и радикальную. Радикальные позиции занимают разного рода националистические организации и сообщества, как правило, опирающиеся в своей идеологии на шовинистическое наследие довоенных национал-демократов (эндеков) и их вождя Р. Дмовского. Такие структуры, как «Радио Мария», Лига польских семей, Всепольская молодежь, «Газета польска» и др., однозначно рассматривают Круглый Стол как измену польским интересам. По их мнению, за круглым столом (с маленькой буквы) сидели не оппозиция с властями, а «комсомольцы с гэбистами», равнодушные к жизненным интересам польского государства, в то время как истинные патриоты были отодвинуты в сторону и проигнорированы (в обоснование этого тезиса всячески эксплуатируется партийное прошлое значительного числа позднейших оппозиционеров либо их непольское происхождение). Неоэндеки не могут также простить Мазовецкому его дружественных жестов к немцам (например, судьбоносной встречи с канцлером ФРГ Г. Колем в Кшижовой в ноябре 1989 г.). В том же негативном ключе оценивается план Бальцеровича как следствие влияния Всемирного банка. Эти деятели убеждены в наличии широкого заговора умеренной оппозиции с прежними коммунистами, причем главной фигурой заговора называется не кто иной, как Валенса. Право-радикалы убеждены, что этот заговор стал достоянием общественности вследствие обнародования списка Мацеревича