– Господин Конно, ну спускайтесь же! Пойдемте лучше играть в мячик!
– Да, мне тоже надоело собирать сливы, господин Конно. Слезайте! Немедленно!
Мальчики обращались к молодому работнику. Разница между внуками Сиракавы чувствовалась сразу: и в их интонации, и в построении фраз. Такао вырос в большом просторном доме деда. Кадзуо, второй сын Митимасы, жил с родителями.
Конно остался глух к требовательным крикам и не торопился слезать.
– Я скоро спущусь. А вы пока сами поиграйте. Если я не соберу весь тернослив, мне крепко достанется от вашей бабушки, – сказал он, продолжая трясти ветви.
Дети, стараясь перекричать друг друга, бегали под деревом.
– Ладно, приходите позже! Мы будем вас ждать на лужайке! – С этими словами они помчались вверх по склону.
– Господин Конно, честное слово, хватит! Больше не надо! Спускайтесь и отдохните. А еще вы говорили, что вам необходимо подготовиться к сегодняшним экзаменам.
– Верно, но они начнутся не раньше шести.
– Какая разница? Перед экзаменами всегда надо повторить материал, полистать учебники.
– Да я как будто подготовился, – засмеялся юноша и, ловко переступая с ветки на ветку, спустился пониже, а затем легко спрыгнул на землю.
– Нобу, Ёси, отнесите тернослив на кухню и как следует вымойте, хорошо? – сказала Сугэ служанкам.
Девушки с натугой взвалили корзины на спины и, согнувшись под их тяжестью, медленно побрели к дому.
– Посмотрите, сколько листьев попадало! Какой приятный аромат! – воскликнула Сугэ и, схватив метлу, принялась собирать в кучу зеленые лоскутки.
– Позвольте, я сам все сделаю, госпожа Сиракава.
– Нет-нет, вам надо отдохнуть.
– Ну, не будьте же такой упрямой! Вы же совсем недавно лежали в постели с головной болью. Вы хотите, чтобы вам опять стало плохо? – Юноша выхватил у Сугэ метлу и принялся яростно сгребать листья.
Сугэ неподвижно стояла, опустив очи долу. От истоптанной травы поднимался острый свежий запах.
– Никогда больше не называйте меня госпожой Сиракавой.
– О боги! – застонал Конно и на мгновение замер. – Простите меня, пожалуйста. Это само вырвалось. А потом, никого ведь рядом нет – так что это не важно, правда?
– Ну и что? Я просто не хочу, чтобы вы так говорили. Мне это неприятно.
– Конечно, я должен помнить, что в доме есть только одна госпожа. Она вылитая китайская императрица, верно? Старая, противная старуха, так ведь?
– Старуха?! Господин Конно, вы точно с ума сошли! Так назвать нашу хозяйку!
– В доме есть только один настоящий хозяин – это наш господин. Я ненавижу, когда старуха обращается с вами как с простой служанкой. Да, верно, все по привычке называют ее хозяйкой, но ведь с нашим хозяином ее больше ничто не связывает. На самом деле вы – настоящая хозяйка. Разве я не прав?
Сугэ стояла, положив руку на ствол старой терносливы, слушала бурные излияния юноши, потупив взор, и как ни в чем не бывало разглядывала кончики белых таби, выглядывавших из гэта[47].
Молодой человек, студент фармакологического факультета, все говорил, говорил, и каждое его слово наполняло Сугэ сладкой болью.
– Пожалуйста, замолчите! Наша хозяйка – сильная личность. Она намного сильнее хозяина. И между прочим, он питает к ней глубокое уважение. А вы ни одной лишней минуты не останетесь в доме, если она вас невзлюбит.
– А мне наплевать! – Обиженно поджав губы, Конно отбросил в сторону метлу. Листья были собраны в аккуратную кучку. – Вы слишком покорны, госпожа Сугэ. Нельзя быть такой кроткой овечкой. Вы должны нашептать хозяину на ушко нужные слова. На старуху стоило бы надеть узду.
– О, вот это идея! Если бы только я могла так сделать… – пробормотала Сугэ, широко распахнув огромные бездонные глаза. В темном ободке радужной оболочки мерцали светло-голубые крапинки.
Два или три дня назад Томо послала Конно в муниципалитет за документами. Выполнив поручение, молодой человек вернулся на виллу. Хозяйка в тот момент отсутствовала, Конно не стал ее дожидаться и оставил бумаги Сугэ. Чуть позже, отправляясь по своим делам, он наткнулся в коридоре на госпожу Сиракаву.
– Господин Конно, вы уже выполнили мое поручение?
– Да. Я принес документы, но вас не было, и я отдал их хозяйке.
