– Да, жаловаться не приходится. На днях мы получили заказ из отдела снабжения министерства финансов. Мы должны поставить им большое количество плетеных коробов для хранения бумаг. Я и два моих напарника работали до седьмого пота, но успели выполнить заказ в срок. – Томэдзи говорил спокойно, неторопливо. Приятный голос, легкий провинциальный акцент, мягкая добродушная улыбка, не сходившая с лица, – все это мгновенно располагало к нему людей.
В прошлом году Томэдзи при содействии господина Сиракавы открыл в Сибе, в квартале Тамура, небольшое предприятие по производству и продаже плетеных коробов, ящиков и корзин с крышками. У парня были золотые руки. На родине он сделал себе имя. Все невесты в округе складывали приданое в плетеные сундуки мастера Ивамото.
Сиракава выделил родственнику большую сумму денег на открытие своего дела – он был абсолютно уверен в успехе начинания.
– Правда? – обрадовалась Томо. – Ну что ж, это просто замечательно! Обычно на то, чтобы у предпринимателя появилась своя клиентура, уходят годы. Молодец, старайся и не упускай своего!
– Буду стараться. Я должен постоянно говорить вам «спасибо» за все, что вы для меня сделали, и лишь своим честным трудом могу отплатить вам за вашу доброту.
Томо дымила трубкой и внимательно смотрела на племянника. Тот сидел, положив крупные руки на колени и покачивая головой вверх-вниз, как игрушечный медведь.
– А ведь тебе, пожалуй, пора жениться и устроить свою жизнь, не так ли? – внезапно спросила Томо, озвучив свои размышления.
– Никто не захочет выйти замуж за такого мужчину, как я. – Томэдзи кротко улыбнулся и смущенно заерзал на месте. Предательский румянец разлился по его лицу.
– Кто-нибудь обязательно захочет. Я думаю, многие бы согласились… Надо только привести тебя в порядок. – Томо замолкла, погрузившись в раздумья, рассеянно глядя на струйки дыма.
Пауза затягивалась. Томэдзи пришел в замешательство и начал деловито складывать бумаги. Потом, опустив руки по швам, поклонился.
– Ну, мне, пожалуй, пора. Если вам будет нужна моя помощь, дайте мне знать, я немедленно приду, – сказал он неуверенно.
– Постой, не спеши. Тебе действительно пора идти? На сегодня еще много работы?
– Вообще-то нет, надо только проверить…
– Сядь, пожалуйста. Это касается твоего будущего брака… Я хотела бы тебя кое о чем спросить. – Томо оттолкнула в сторону письменный столик и подвинула жаровню с углями поближе к племяннику. – Вот, погрейся у хибати.
– Благодарю.
– Видишь ли, какое дело… Нет, так не пойдет… Давай начистоту. Меня интересует вот что: девушка, на которой ты бы захотел жениться… Она обязательно должна быть девственницей?
– А? – Томэдзи растерянно заморгал, не сводя с тетушки напряженного взгляда.
– Я бы хотела знать: быть первым мужчиной у своей избранницы – для тебя это действительно важно?
– Первым? Вы имеете в виду, что она, возможно, была когда-то замужем?
– Ну, не совсем замужем, а… – Томо опять замолчала, взяла щипцы и поворошила угли в хибати. Наконец она подняла глаза на молодого человека и сказала: – На самом деле речь идет о Юми.
– Юми?! – выпалил Томэдзи. И замер, уставившись в пустоту.
В его памяти всплыл один эпизод. Когда он спешил к госпоже Томо и шел по длинному коридору мимо парадных покоев, случайно увидел в одной из комнат Сугэ и Юми. Они сидели друг напротив друга и ставили аспидистру в бронзовую вазу.
«Хозяин дома?» – спросил тогда Томэдзи, поклонившись девушкам. «Он уехал в новый особняк в Цунамати, – чистым, ясным голоском ответила Юми, ловко щелкая ножницами. – Взял с собой маленького господина Такао и кормилицу… Думаю, они там и заночуют».
Особняк в Цунамати принадлежал Митимасе. Туда Юкитомо недавно отселил сына с семьей.
Сугэ поклонилась Томэдзи и, не поднимая глаз от зеленых листьев аспидистры, что-то тихо пробормотала.
«Возможно, Юми не обладает эффектной, броской красотой, – подумал Томэдзи. – Но она более живая, веселая, открытая, чем Сугэ, которая всегда кажется подавленной и печальной».
У молодого человека голова пошла кругом от неожиданного предложения тетушки. Взволнованный, он попытался собраться с мыслями, но от этого ему стало еще хуже.
