Я думаю, что мы этот пункт должны внести в резолюцию об итогах дискуссии и сделать
его открытым.
Наконец, один вопрос, который всё время задаётся оппозицией и на который они
не всегда, видимо, получают удовлетворительный ответ. Чьи, дескать, настроения мы,
оппозиция, выражаем? — часто спрашивают они. Я думаю, что оппозиция выражает настроения
непролетарского сектора нашей партии. Я думаю, что оппозиция, сама, быть может,
того не сознавая, помимо своей воли, является невольным проводником настроений непролетарского
элемента нашей партии. Я думаю, что оппозиция в своей безудержной агитации за демократию,
которую она часто абсолютизирует и фетишизирует, развязывает мелкобуржуазную стихию.
Знакомы ли вы с настроениями таких товарищей, как учащиеся Мартынов, Казарьян
и пр.? Читали ли вы фельетон Ходоровского в “Правде”, где он передал цитаты из речей
этих товарищей? Вот, например, речь Мартынова (он, оказывается, член партии): “наше
дело постановлять, а дело ЦК исполнять и поменьше рассуждать”. Речь идёт здесь об
ячейке вуза при НКПС. Но, товарищи, у нас всего ячеек в партии не менее 50 тысяч;
ежели каждая ячейка будет так обращаться с ЦК, что дело ячеек решать, а дело ЦК
не рассуждать, я боюсь, что мы никакого решения не получим никогда. Откуда это настроение
у Мартыновых? Что тут пролетарского? А Мартыновы стоят за оппозицию, — имейте это
в виду. Есть ли разница между Мартыновым и Троцким? Разница лишь в том, что Троцкий
открыл атаку на партийный аппарат, а Мартынов его добивает.
А вот вам другой вузист, Казарьян, тоже, оказывается, член партии. “Что у нас,—спрашивает
он,— диктатура пролетариата или диктатура компартии над пролетариатом?”. Это говорит,
товарищи, не меньшевик Мартов, а “коммунист” Казарьян. Разница между Троцким и Казарьяном
в том, что, по Троцкому, кадры перерождаются, а по Казарьяну, нужно прогнать кадры,
ибо они сидят, по его мнению, на шее у пролетариата.
Я спрашиваю: чьи настроения выражают Мартыновы и Казарьяны? Пролетарские? Конечно,
нет. Чьи же? Настроения непролетарских элементов партии и страны. Случайно ли то,
что эти выразители непролетарских настроений голосуют за оппозицию? Нет, не случайно.
(Аплодисменты.)
2. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО
18 января
Я уже в докладе говорил, что не хотел бы касаться истории вопроса, не хотел бы
потому, что это вносит элементы склоки, как я выразился, и взаимных обвинений. Но
раз этого хочет Преображенский, раз он этого требует, то я готов пойти на уступки
и сказать два слова об истории вопроса о внутрипартийной демократии.
Как возник вопрос о внутрипартийной демократии в ЦК? Возник он впервые на пленуме
ЦК в сентябре месяце, возник в связи с теми конфликтами, которые разыгрались на
предприятиях, и в связи с той оторванностью от масс некоторых партийных и профессиональных
организаций, которую мы тогда вскрыли. ЦК пришёл тогда к мысли, что дело это серьёзное,
что в партии накопились недочёты, что необходимо создать специальную авторитетную
комиссию, которая разобралась бы в этом деле, изучила бы факты и внесла конкретные"
предложения об улучшении партийного положения. То же самое нужно сказать в отношении
вопроса о кризисе сбыта, о “ножницах”. И постановка вопросов, и выборы комиссии
о внутрипартийном положении и о “ножницах” прошли без всякого участия оппозиции.
Где была тогда оппозиция? Если не ошибаюсь, Преображенский был тогда в Крыму, Сапронов
— в Кисловодске, Троцкий заканчивал в Кисловодске свои статьи об искусстве и собирался
в Москву. Еще до их приезда ЦК поставил этот вопрос у себя на заседании. Они, придя
на готовое, ни единым словом не вмешивались, ни единого возражения не выставили
против плана ЦК. По вопросу о партийном положении был прочтён в сентябре доклад
тов. Дзержинского на совещании секретарей губкомов. Я утверждаю, что ни на пленуме
в сентябре, ни на совещании секретарей нынешние члены оппозиции не дали ни одного
слова намёка о “жестоком хозяйственном кризисе” или о “кризисе в партии” и о “демократии”.
Как видите, вопросы о демократии и “ножницах” были поставлены самим Центральным
Комитетом, инициатива находилась целиком в руках ЦК, а члены оппозиции молчали,
ибо находились в нетях.
