– Постой. – Николай поймал ее за руку, притянул к себе и обнял.
«Господи, она такая красивая, – подумал Нико. – Только идиот может оставаться равнодушным к ее нежным и женственным чертам лица: миндалевидные глаза, густые черные ресницы, озорной носик и чувственные губы, молочно-белая кожа в обрамлении черных волос, безупречная в своей гладкости и бархатистости». Внешняя красота Ренаты очаровывала, но ее смелость и непоколебимая стойкость разили его наповал.
Каким-то непонятным образом за очень короткое время Рената стала ему настоящим товарищем. Он ценил ее и безгранично доверял в той же степени, как своим товарищам по Ордену.
– Постой, – повторил Нико, на этот раз очень тихо, глядя в ее прекрасное и смелое лицо, восхищаясь этой необыкновенной женщиной, ставшей ему жизненно необходимой спутницей. – Мы отлично справились и стали хорошей командой, не так ли?
– Николай, я испугалась до смерти, – тихо призналась Рената. – Они ворвались так неожиданно. Я не сразу среагировала, потеряла много времени вначале. Я должна была...
– Ты была восхитительна. – Нико убрал за ухо прядку, упавшую ей на лицо. – Ты восхитительна, Рената, я очень рад, что ты мой надежный товарищ.
Рената застенчиво улыбнулась:
– И я рада, что у меня появился надежный товарищ.
Возможно, это было не самое подходящее время
и место для поцелуя, смертельная схватка позади, что-то подобное или даже хуже – впереди. Но именно здесь и сейчас Николай больше всего на свете хотел ощутить теплые и нежные губы Ренаты.
Он поддался порыву, нагнулся и поцеловал ее. Ее руки обхватили его за шею не очень уверенно, но они были теплыми и по-женски заботливыми, такими же остались и потом, когда он прервал поцелуй, а ее руки скользнули по его спине, щекой она прижалась к его груди.
Рената заговорила, и ее голос был едва слышным шепотом:
– Николай, мы ведь найдем ее?
Николай поцеловал ее в макушку:
– Обязательно найдем.
– С ней все хорошо? – Его сомнение было мимолетным, но и этого мгновения было достаточно, чтобы Рената высвободилась из его объятий, нахмурилась, в глазах появилась тревога. – Господи... ты в это не веришь. Николай, я чувствую, что ты в это не веришь. Ты думаешь, с Мирой случилось что-то ужасное.
– Это кровная связь, – сказал Николай, не собираясь отрицать то, насколько точно Рената определила его истинное состояние.
Она отошла от него и, шурша травой, направилась к машине с лицом, искаженным душевной мукой.
– Надо ехать. Мы должны заставить Лекса рассказать нам, где она!
– Рената, я продолжаю настаивать, что нам нужно задержаться здесь. Если слабость тебя...
– Плевать на мою слабость! – выкрикнула Рената, в паническом смятении сжимая руками голову. – Я еду в усадьбу Якута. Ты можешь ехать со мной или оставаться здесь, но я отправляюсь туда прямо сейчас.
Нико мог бы ее остановить.
Если бы он захотел, двигаясь молниеносно, встал бы у нее на пути и преградил дорогу к машине. Он мог бы ввести ее в транс одним лишь прикосновением ладони ко лбу и заставить переждать приступ слабости, который накроет ее к моменту, как они доберутся до усадьбы Якута.
Он мог бы остановить и удержать ее многими способами, но он лишь встал перед дверцей со стороны водителя, не позволяя ей сесть за руль, и тоном, не допускающим возражений, сказал:
– Ты ранена. Поведу машину я.
Рената посмотрела на него, молча обошла машину и села на пассажирское место.
Они выехали на дорогу и повернули в сторону лесного поместья Якута. Короткое расстояние они проделали, не сказав ни слова. По мере приближения к дому Нико сбавил скорость и выключил фары. Он хотел было предложить выйти из машины и оставшийся путь пройти пешком, но что-то его насторожило.
– Здесь всегда так тихо?
– Напротив, всегда было достаточно шумно. – Бросив на него настороженный взгляд, Рената нагнулась и стала доставать из-под сиденья оружие агентов. Один карабин повесила себе на шею, второй протянула Николаю. – У Лекса осталось два телохранителя, но такое впечатление, что сейчас здесь вообще никого нет.
Даже на приличном расстоянии от дома Николай уловил запах свежепролитой крови – крови не одного, а нескольких представителей Рода.
