– Прошу тебя, сегодня ночью осторожно, не вызывая подозрения, поспрашивай у девушек, может быть, Джина кому-то что-то говорила о своем новом бойфренде. Мне нужны имена, места, куда она могла с ним ходить, любая деталь важна.
Хелен кивнула, в ее глазах мелькнуло любопытство.
– Андреас, мне нравится, когда ты такой серьезный. Это так сексуально.
Ее рука скользнула по его груди вниз, к каменным мышцам живота. И хотя голова Андреаса полнилась мрачными мыслями, его тело мгновенно откликнулось на ее прикосновения. Дермаглифы заиграли красками, а в глазах вспыхнули искры, разливаясь янтарно-желтыми огнем. Член в ее руке твердел и увеличивался в размере.
– Мне нужно спешить, – прошептала Хелен. – Не хочу опаздывать на работу.
Она сделала движение отстраниться, но Андреас удержал ее:
– О работе не беспокойся. Я знаком с владелицей клуба и извинюсь перед ней за тебя. С полной ответственностью заверяю, она питает ко мне особую благосклонность.
– Неужели?
Андреас заворчал и широко улыбнулся, обнажая клыки:
– Она просто без ума от меня.
– Без ума от такого высокомерного нахала, как ты? – шутливо бросила Хелен. – Не слишком ли льстишь себе, дорогой? Возможно, ей просто нравится твое холеное тело.
– Верно, – согласился Андреас, – и меня это вполне устраивает.
Хелен улыбнулась, она не сопротивлялась, когда Андреас усадил ее себе на колени и начал страстно целовать.
К ночи Лекс совершенно оправился от нанесенного Ренатой удара. Но ярость – жгучая ненависть к ней – осталась.
Он непрерывно слал проклятия на ее голову, пока стоял, прислонившись к покрытой плесенью стене дома, затерянного в самых грязных трущобах Монреаля, где повсюду скреблись и пищали крысы, и наблюдал, как молодой парень стягивает руку старым кожаным ремнем; затем гнилыми зубами наркоман ухватился за свободный конец и всадил иглу в тощую руку, покрытую синяками и болячками. Раздался стон, когда героин попал в кровь.
– О, мать твою, – прерывисто выдохнул наркоман, отпуская конец ремня и валясь на брошенный на пол грязный матрас. Он провел черными от татуировок руками по бледному прыщавому лицу и жирным каштановым волосам. – Качественное дерьмо, мать твою... кайф...
– Да, – произнес Лекс, его голос был едва слышен во влажной, воняющей мочой темноте.
Он не поскупился на дорогой наркотик, сейчас деньги его не заботили. И неудивительно, что наркоман, которого он подцепил на улице, когда тот продавал свое тело за дозу, пришел от качества наркотика в особый восторг, вряд ли ему когда-нибудь доводилось пользоваться дорогостоящим кайфом. Да кто бы ему дал за его услуги такую сумму. Наркоман, не раздумывая, запрыгнул к нему в машину, как только он показал ему стодолларовую бумажку и пакетик с героином.
Лекс покосился на наркомана, ожидая, когда тот наконец сможет сфокусировать взгляд и членораздельно разговаривать. Они были одни в грязной убогой комнатенке в пустующем многоэтажном доме. Когда они приехали, здесь было полно всякого сброда – бродяги, наркоманы, – но ему, как вампиру второй генерации, не составило особого труда ментальной командой разогнать их, он планировал все сделать без особого шума, конфиденциально.
Приподнявшись на матрасе, наркоман стащил с себя майку и непослушными пальцами начал расстегивать пуговицу на грязных джинсах, давно утративших голубой цвет. Он грубо тер свой член, расстегивая молнию, затуманенный взгляд бесцельно блуждал в темноте.
– Хочешь, парень, чтобы я отсосал?
– Нет. – Лекс с отвращением поморщился.
Он оторвался от стены в противоположном конце комнаты и медленно направился к наркоману. «С чего начать? Действовать надо осторожно, ничего радикального, а то придется искать нового кандидата, – на ходу лениво размышлял он. – А это лишняя трата драгоценного времени».
– А что? Хочешь в задницу? – нечленораздельно пробормотала человеческая шваль. – Тогда двойной тариф. У меня такие правила.
Правила наркомана понастоящему рассмешили Лекса. Он тихо засмеялся:
– Я не хочу с тобой трахаться. Мне мерзко уже оттого, что я смотрю на тебя и вдыхаю твою вонь. Я не за сексом сюда пришел.
– А какого черта? – Лекс уловил запах адреналина в спертом воздухе комнаты: наркоман запаниковал. – Не разговоры же со мной разговаривать?
