Анализируя ход операции, генерал Мерецков по характеру действий противника понял, что он сильно встревожен выходом советских войск на свои коммуникации. К концу ноября в его распоряжении осталась только одна грунтовая дорога Тихвин - Будогощь. Производя частичную перегруппировку своих сил, пополнив войска боеприпасами, командующий снова двинул их на врага. "Первый этап борьбы за Тихвин, - говорилось в приказе Военного совета 4-й армии от 25 ноября, - закончен успешно. Значительные силы противника окружены в районе Тихвина, но еще продолжают упорно оборонять подступы к городу и самый город...
Приказываю:
Штурмовать город Тихвин и уничтожить засевшего там противника".
Однако потребовалось еще более двух недель ожесточенных боев, прежде чем Тихвин был освобожден. Враг сопротивлялся отчаянно. Недаром в военном дневнике начальника германского генерального штаба во второй половине ноября появилась запись: "Учитывая интересы ОКХ (верховного командования вооруженных сил Германии. - А. Л.), следует во что бы то ни стало удерживать Тихвин".
И тем не менее в том же дневнике 7 декабря появилась и другая запись: "У Тихвина обстановка очень напряженная. Командование группы армий считает, что войска не смогут удержать город".
Утром 9 декабря 1941 года генерал армии Мерецков докладывал Верховному Главнокомандующему, что после ночного штурма в 5 часов утра войска 4-й армии освободили от немецко-фашистских захватчиков город Тихвин. Вырвавшиеся из города гитлеровские части и подразделения поспешно отступают на юго-запад, на Будогощь, и частично на запад, в сторону Волхова, бросая обозы, технику, сжигая склады с продовольствием, боеприпасами и горючим. Соединения армии немедленно приступают к преследованию, чтобы добить уходящего из окружения врага...
27 декабря войска, руководимые генералом армии Мерецковым, вышли к реке Волхов на участке Кириши - Грузино, полностью освободив от захватчиков всю территорию восточнее этого рубежа.
"Тихвин отныне неотделим от славы советского оружия", - писала в те дни газета "Красная звезда". Победа под Тихвином, освобождение Ростова-на-Дону, сообщения Совинформбюро о развернувшемся грандиозном контрнаступлении советских войск под Москвой - эти известия на исходе тяжкого для нашей Родины 1941 года, как яркая вспышка маяка в бушующем океане, обозначали путь советского народа к Великой Победе.
Год прошел со времени Тихвинской операции, целый год войны, неразрывно связавший полководческую судьбу Мерецкова с военной судьбой великого города на Неве. В самом начале нового, 1943 года он отправился в осажденный Ленинград для встречи с генералом Говоровым. Командующим Ленинградским и Волховским фронтами предстояло согласовать план операции "Искра".
На всю жизнь врезался в память Кирилла Афанасьевича день, когда он впервые получил от Сталина задачу на разработку этой операции. Было это в самом начале октября 1942 года. Мерецков докладывал Верховному Главнокомандующему результаты только что закончившейся Синявинской операции...
Трудный это был доклад: на протяжении 30 суток войска Волховского фронта вели упорные, кровопролитные бои, но в конечном счете откатились на тот же рубеж, который занимали до начала наступления. Петля блокады, наброшенная врагом на город Ленина, осталась неразорванной.
А начиналась Синявинская операция неплохо. Он, командующий, вовремя заметил беспокойство в стане врага: 25 августа гитлеровское командование начало усиленную разведку с воздуха района сосредоточения войск фронта. "Значит, что-то почуяли насчет наших приготовлений к наступлению", - пришел к заключению Кирилл Афанасьевич. На другой же день пригласил к себе командиров соединений, заслушал их доклады о подготовке к наступлению. Как выяснилось, хотя развертывание ударной группировки проводилось в исключительно сжатые сроки, полное сосредоточение дивизий второго эшелона могло осуществиться через 2-3 дня, а третьего - только через 10-12 дней. Что же делать? Ждать, пока подойдут все войска? Было бы идеально иметь такую возможность! Но на войне - это давно и очень хорошо усвоил Кирилл Афанасьевич - рассчитывать на идеальные условия не приходится. Вооруженная борьба - процесс двухсторонний. Мы подождем подхода и сосредоточения всех сил. Противник тем временем вскроет ударную группировку фронта - какие-то сведения о наших приготовлениях до него уже дошли. Он подтянет резервы, дополнительные артиллерийские средства, авиацию. И что тогда? Внезапность первоначального удара будет утрачена. А ведь при тех силах и средствах, которыми располагали вверенные ему войска для наступления, они вопреки установившимся в военной теории канонам не имели сколько-нибудь значительного превосходства над противником. Превосходство на направлении главного удара обеспечивалось за счет ослабления остальных участков в полосе фронта. Да и какое это было превосходство! В подобных условиях гитлеровское командование, - Мерецков был убежден в этом, - посчитало бы невозможным для себя предпринимать наступление. Но именно поэтому оно вряд ли сможет допустить подобную дерзость и в наших действиях...
