Русские проиграли, и мы их накажем. Они больше не способны удерживать империю. Их президенты – пьяницы, министры – воры, их военные и разведчики у нас на содержании, выдают секреты, продают за деньги новейшее оружие. Их женщины питают к ним отвращение, не рожают от них детей, ищут случая лечь с нами в постель. Они проиграли сто лет назад, но их спас кавказец Иосиф Сталин, научил работать и воевать. Но они забыли его уроки, и им время уйти (Проханов, 2001. C. 72).
Схожий образ «спасителя» и великого полководца, вынужденного быть жестким, прочитывается у Игоря Гельбаха (1943 г. р.) в «Очертании Грузии» (2008), о котором пойдет речь далее. Автор обращается к своим воспоминаниям о Грузии 1960-х годов. Он увлекается рассуждениями об известных грузинах советского времени: Камо, Сталине, Константине Гамсахурдии. И вспоминает, что образованные и интеллигентные тбилисцы считали Сталина деревенщиной, но уважали за роль в Великой Отечественной войне, тем самым оправдывая его жестокость:
Сталина уважали за то, что он был хозяин огромной страны, малой частью которой была Грузия. Он победил своих врагов, возглавил великую страну и стал победителем в мировой войне, разгромив Германию. В этой борьбе он пожертвовал жизнью своего сына и покорил пол-Европы. Китай стал союзником России. И все это сделал человек, говоривший с сильным грузинским акцентом.
– Да, он был жесток, – говорили люди, – а иначе ничего не добьешься, ведь кругом были враги и предатели, а кроме того, Россия была отсталой страной. А он создал атомную бомбу и заставил всех в мире бояться и уважать Россию (Гельбах, 2008. C. 122).
Как великий политический деятель и «спаситель земли кавказской» Сталин упоминается в словах персонажа романа Евгения Шишкина (1956 г. р.) «Закон сохранения любви» (2005), который назван «сагой современной жизни». Содержание романа не относится напрямую к теме Кавказа или Грузии, но они присутствуют в тексте как дикий край вечно ссорящихся народов, где присутствие русских сдерживает внутреннюю вражду, – народов, которых смог усмирить только Сталин:
– Тут, на Кавказе, быстро не развяжется. Мы уйдем, они между собой бучу затеют. Армяне с азерами друг друга веками ненавидят, осетины с ингушами делятся, абхазы и грузины воюют. Нам-то кажется – они все кавказцы. Нет. У них тут такой узел, что только русские цари и могли держать.
– Сталин мог (Шишкин, 2005. C. 130).
О распространении остатков культа Сталина в современном обществе можно узнать в романе о Грузии конца 1980-х годов – «Чертово колесо» (2009) Михаила Гиголашвили (1954 г. р.), где речь идет об обществе, погрязшем в наркомании и криминале. В текст включен отрывок о поездке грузинских наркоманов в Среднюю Азию, где они разговорились с пожилым выходцем из Узбекистана:
– <…> у нас все Сталина очень любят, уважают! Ленина – нет, он шайтанов[120] привел, а Сталина – да, очень любят… – пояснил шофер.
– Разве Сталин не был таким же шайтаном? – удивился Пилия.
– Нет, нет, что ты! Как можно?! Слышишь, что старик говорит? Он хочет с семьей в Гори приехать, где Сталин родился. Порог дома поцеловать, барана в жертву принести, – переводил шофер.
– Пусть приезжает – гостем будет, – усмехнулся Пилия. – Пусть только десять кило анаши захватит, у нас ее очень любят все. У вас – нашего Сталина, а у нас – вашу анашу! (Гиголашвили, 2009)
Циничное высмеивание Гиголашвили сменяется постмодернистским пересмотром у Дениса Драгунского. В романе «Архитектор и монах» (2013) – хотя сам автор определил жанр этого произведения как повесть – Сталин отстаивает свою национальную принадлежность вопреки известному «Я не грузин, я – русский грузинского происхождения». Автор представил не вариант альтернативной истории, а «аналитическую фантазию о судьбе» (Городецкая, 2014). Главные персонажи – Джузеппе (Сталин) и Дофин (Гитлер), а их историю записывает некий журналист. История начинается с анекдота/притчи о встрече в Вене в кафе «Версаль» Сталина и Гитлера. Они не тираны, а австрийский архитектор, которого похитила тайная полиция, и иерарх Русской православной церкви. Все равно произошла война и все последующие катаклизмы XX века. Интересующая меня интерпретация отношений Грузии и России и национальной идентичности Сталина затрагивается в части «У Клопфера и дома». Драгунский передает непонимание западным человеком национальной принадлежности Сталина и отношений России с Грузией:
