3.4. Дружба или стокгольмский/московский синдром?
На руинах империи появились новые государства и провал контактов – это естественно. После цунами иначе быть не могло.
Из интервью с грузинским писателем Лашей Имедашвили[285]
Крах политической структуры, которая была костяком социальных контактов, привел к полному перемоделированию общественного поля. Прекращение финансирования из центра, исчезновение госзаказа[286], а также имперские амбиции, столкнувшиеся с желанием независимости, вылившиеся в кровь и в антироссийские/антигрузинские настроения, повлекли за собой исчезновение островков, служивших скрепами между обоими народами. Стали исчезать издания и издательства, которые не только расширяли знания народов друг о друге, но и объединяли вокруг себя интеллигенцию Грузии и России. Благодаря им завязывались профессиональные, дружеские и даже родственные контакты (кто-то являлся чьим-то крестником или крестным). В СССР осталась слава издательства «Мерани»[287] и газеты «Заря Востока», позже преобразовавшейся в «Свободную Грузию», тираж которой оказался несравним с прежним. Знаменитый журнал «Литературная Грузия» после СССР прожил несколько лет (последний, юбилейный, выпуск с наиболее яркими произведениями 1957–2007 годов вышел в 2008 году)[288]. Некоторые бывшие советские издания существовали лишь формально. Они были зафиксированы на бумаге, но печатную продукцию не производили. Это подтвердил в интервью (14.10.2013) литературовед, критик Заза Абзианидзе, последний главный редактор «Литературной Грузии». Он рассказал, что финансирование в постсоветский период держалось на частных небольших инвестициях или, как в случае с юбилейным выпуском «Литературной Грузии», на финансовых вкладах общественных организаций (например, это был «Русский клуб» в Тбилиси). Похожие процессы – кризис русскоязычной прессы и литературы – были показательным явлением и в Армении, и в Азербайджане[289].
В сложной ситуации, усугубленной социально-экономическим кризисом и вооруженными конфликтами, не все дружеские контакты между русскими и грузинскими литераторами и представителями интеллигенции прошли испытания. Были те, кто пронес свою дружбу сквозь годы и политические эпохи, так как она основывалась на душевной близости и творческой заинтересованности. Таким примером стала дружба Андрея Битова и известного грузинского кинорежиссера, сценариста, драматурга, художника и скульптора Резо Габриадзе. Плодом их совместного творчества стала книга «Метаморфоза», вышедшая не в самом лучшем для русско-грузинских связей году – 2008-м.
Были дружеские контакты, которые распались. Как в российском, так и в грузинском культурно-литературном сообществе сформировались группы людей разных взглядов на совместные культурно-литературные отношения. На мнение интеллигенции влияли разные факторы: возраст, история семьи, личные контакты, радикальность взглядов из-за политических перипетий. Поколение литераторов, чье творчество главным образом связано с советским периодом, разделилось на два полюса одного крыла – позитивного: одни тепло вспоминали творческие встречи, обходя тему постсоветского периода, а другие так же тепло вспоминали, но о постсоветском периоде говорили, подчеркнуто отстраняясь от политики и возвышая культурно-литературное общение. Для них процесс литературного общения состоит из интенсивной советской фазы и провала 1990-х. Другое поколение литераторов, чья молодость пришлась на переломный период, а литературные произведения датируются уже постсоветскими годами, разделились иначе, на два полюса – «—» и «+»: одни не хотят слышать о возобновлении и интенсивности русско-грузинских связей, а другие, не концентрируясь на прошлом, пытаются выстроить новый формат, отличный от советского формата «дружбы народов». Для этих представителей мира литературы, кроме советского периода и 1990-х годов, существуют 2000-е годы, когда возобновились встречи и активизировалась работа над переводами, и период после 2008 года, когда вновь разбередили старую рану и вызвали новую волну отторжения.
