Но все это, на мой взгляд, случаи довольно простые. Трудно решить, когда сильный и энергичный человек, прирожденный лидер, который очень много сделал для укрепления режима Ельцина, вдруг идет на выборы под патриотическим знаменем, с лозунгами критики этого режима. Кто он? Талантливый демагог, провокатор «второго эшелона» — или человек, который выстрадал свой разрыв с кликой чубайсов и березовских?
Решить непросто. Ведь мало таких открытых людей, как Сергей Глазьев — был министром у Ельцина, увидел его «рать» и ее замыслы изнутри и порвал с ними решительно и бесповоротно. Это — редкое свойство, такой поступок — проверка надежная. Другие служат подолгу, про себя проклиная режим разрушителей. Бросить в них камень — рука не поднимается. Ведь страна должна жить, и эти люди делают важное дело (хотя и себя не забывают). Но как к ним отнестись, когда они хотят из хозяйственников и управленцев превратиться в политиков — организуют партии и движения, выдвигают программы?
Я думаю, начать доверять таким людям можно только после того, как они искренне, не приукрашивая себя, объяснятся с народом. Не доверять, а только начать доверять. Особенно если на совести этих людей черные дела. Ведь это не мальчики, это тертые номенклатурные волки. Одно дело — мятущийся казак Григорий Мелехов, который рубил красных, каялся и шел в Красную армию. Другое дело — доктор наук, много лет тершийся в коридорах власти. Если он посылает 1 Мая ОМОН измочалить дубинками демонстрацию ветеранов, а потом по телевизору показывает куски арматуры, которые ветераны якобы несли за пазухой, то это — хладнокровная акция. Если он приказывает диспетчерам отключить свет, воду и телефоны в здании Дома Советов, полном людей, то это не приступ ярости, как у Ивана Грозного, убившего сына. Это — постыдное решение высшего чиновника.
Теперь Ю.М.Лужков — патриот, ругает Кучму и Чубайса. По мне, так это недорого стоит. И Доренко ругал Чубайса, раз Березовский велел. Милые бранятся — только тешатся. Я не слышу искренних и понятных слов. Да, приватизация по Чубайсу — грабительская. Ограбили народ, но есть обиженные и среди волков, кому-то не досталось, они тоже ненавидят Чубайса и могут даже искать сочувствия у народа. Так что проклятия в адрес Чубайса мало о чем говорят. А во всем остальном — туман. Никакого объяснения по поводу старых дел — ни словом, ни делом, ни жестом — не было.
Выдвинул Ю.М.Лужков лозунг: «Работать по-капиталистически, а распределять по-социалистически». Этим он себя уронил в моих глазах, ведь примитивная демагогия, неуважение к публике. С какой стати капиталист позволит «распределять по-социалистически»? Ведь он тогда сразу перестанет быть капиталистом (а значит, не сможет никого заставить «работать по-капиталистически»). А то, что москвичи едят сытнее всех прочих жителей России, так в этом никакого лужковского социализма нет. Давайте, дорогие москвичи, не будем лукавить, Москва сегодня, как огромный клещ, сосет всю Россию. При той финансовой системе, что создал режим Чубайса-Березовского, все скудные деньги страны вынуждены стекаться в Москву, что-то из этого перепадает и москвичам. Приятно, конечно, попользоваться, но и совесть забывать не надо. Хотя бы в день выборов.
Июль 1999 г.
Выбор не депутатов — выбор пути
Эти выборы для нас — момент истины. Еще один цикл при нынешнем режиме Россия не выдержит. Хотя запас ее прочности оказался велик, он не бесконечен. Все холодные расчеты ученых сбываются — только на 3-4 года позже. А воронье и не торопится.
Я думаю, выборы Думы важнее, чем президента. Шанс на спасение пока что — в коллективных органах власти. Потому-то мировая верхушка везде усиливает личную власть, ослабляя представительную. Легче манипулировать выборами президента, чем сотен депутатов — были бы деньги. А после выборов легче давить на одного человека (подкупом или запугиванием), чем на 450.
Вот опыт России: подряд три состава парламента становились противниками курса реформ МВФ. Президент же рано или поздно сдался бы или примкнул к «закулисе» — и никакой Дзержинский или Коржаков его бы не спас. Это показала судьба Николая II. Только крестьянский тип власти, — Советы — с непонятной для Запада партией большевиков, долго был недоступен для манипуляции и позволил продержаться сильному неподконтрольному режиму. Когда эта власть «упорядочилась», а партия стала «цивилизованной», мировая закулиса нашла отмычки. Опять же — к персонам, а не коллективным органам. Верховный Совет СССР, а еще более Съезд депутатов, были беспомощны, но явно враждебны измене Горбачева. Даже промытое Политбюро упиралось, и пришлось «закулисе» ввести пост президента СССР.
