В одном из недавних номеров мы уже коротко перечислили главные признаки, по которым различаются два типа обществ — современное и традиционное. Рассмотрим один такой признак, чуть ли не главный (впрочем, все они сильно связаны, как черты лица в портрете). Это ответ на вопрос: «Что есть человек?». Культура любого народа всеми своими образами отвечает на этот вопрос. Из него вытекает и все остальное: как человеку следует жить с другими людьми (желаемое общественное устройство), что такое собственность и как надо вести хозяйство, каковы обязанности государства перед гражданином и гражданина перед властью.
То общество, которое обозначают словом Запад, возникло четыре века назад на обломках Средневековой Европы. Это была глубокая и болезненная «перестройка», в огне войн, смут, религиозных битв погибла добрая половина населения. Одних «ведьм» сожгли около миллиона. Из всего этого вышли новая религия (протестантство), новое хозяйство (капитализм) и новый человек — свободный индивидуум.
Что означает само это слово и откуда оно взялось? Ин-дивид это перевод на латынь греческого слова а-том, что по-русски означает неделимый. Человек стал атомом человечества — свободным, неделимым, в непрерывном движении и соударениях. Особый большой вопрос — от чего был «освобожден» человек, когда его превратили в атом. То есть, в чем суть свободы в западном обществе — ведь в каждой культуре свободы и несвободы свои, собрать понемножку самого приятного отовсюду невозможно. Но для нашей темы возьмем только одну сторону дела: когда средневековая Европа превращалась в современный Запад, произошло освобождение человека от связывающих его солидарных, общинных человеческих связей. Капитализму был нужен человек, свободно передвигающийся и вступающий в отношения купли-продажи на рынке рабочей силы. Поэтому община всегда была главным врагом буржуазного общества и его культуры.
В России разрыва этих связей не произошло, несмотря на множество попыток от Столыпина до Гайдара. В России сам смысл понятия индивид широкой публике даже неизвестен. Здесь человек в принципе не может быть атомом — он «делим». В православии он — соборная личность, средоточие множества человеческих связей. Он «разделен» в других и вбирает их в себя. Здесь человек всегда включен в солидарные группы (семьи, деревенской и церковной общины, трудового коллектива, пусть даже шайки воров).
Между соборной личностью и индивидом духовная пропасть, через которую нет моста. Индивид не может быть «немножко делимым». А общинное мироощущение в том и состоит, что Я включаю в себя частицы моих близких — и всех моих собратьев по народу, в том числе живших прежде и придущих после меня. А частицы Меня — во всех них, «без меня народ неполный».
На Западе же само понятие «народ» изжито, там есть граждане, сообщество индивидов. Будучи неделимыми, они слепиться в народ и не могут, они образуют гражданское общество. А для нас народ — очень важное понятие. В народе мы связаны и с нашими мертвыми, они как бы смотрят на нас, и с нашими потомками — за них болит сердце.
Распыление народа на людей-атомов породило новое государство. Образом его уже была не семья с царем-батюшкой, а свободный рынок, на котором государство — полицейский. В основе этого государства лежал расизм. Вроде бы он возник, чтобы с чистой совестью захватывать и грабить колонии, но дело глубже. Объектом этого расизма были не только посторонние «дикари», но и свои неимущие (что, конечно, вызывало ответный расизм с их стороны). В XIX веке основатели политэкономии говорят о «расе рабочих», а премьер-министр Англии Дизраэли о «расе богатых» и «расе бедных». Пролетарии и буржуи стали двумя разными расами.
Россия до этого дойти не успела. Когда Столыпин начал уничтожать общину, а потекших на заводы крестьян стали превращать в пролетариев, возникло такое возмущение, что революция стала неизбежной — а вовсе не потому, что рабочие плохо питались. Русская культура категорически отвергла мысль, будто люди от природы не равны, а делятся на сорта, на высшие и низшие «расы». Только сегодня, впервые в истории пресса и телевидение на русском языке излагают бредни самого дремучего расизма (причем в основном направленного против русских — ленивы, в душе рабы и пр.).
