Февраль 1917 — трагическое распутье России
Бесполезно охать: ох, зачем только произошла Февральская революция 1917 г. Сейчас, когда рассеялся туман «истории КПСС», мы знаем, что большевики мало что добавили к ее подготовке. Уж во всяком случае, неизмеримо меньше, чем П.А.Столыпин и сам Николай II. После Февраля Россия оказалась на распутье и делала свой выбор. И именно это был главный, вплоть до наших 90-х годов, выбор.
Февральская революция 1917 г. завершила долгий процесс разрушения легитимности государства Российской империи. Легитимность — это уверенность подданных в том, что государь имеет право на власть, что установленный в государстве порядок непреложен как выражение высших ценностей, что он обеспечивает благо и спасение страны и людей. При наличии этой уверенности власть одновременно является авторитетом, и государство прочно стоит на силе и согласии. Утрата любой из этих опор — начало краха государства.
В.В.Кожинов не раз обращал внимание на ту кажущуюся легкость, с которой происходит крушение государств идеократического типа. А тогда, в феврале, это понимали самые простые люди. Писатель М.М.Пришвин, умный человек и либерал, преданный идеалам Февраля, оставил нам скрупулезное, день за днем, описание тех событий в своих дневниках. Он пишет: «У развалин сгоревшего Литовского замка лежит оборванный кабель, проволока у конца его расширилась, как паучьи лапы, и мешает идти по тротуару. Со страхом обходят ее прохожие, боятся, как бы не ударило электричество, но ток уже выключен, и силы в проводе нет.
— Вот так и власть царская, — говорит мой спутник, старик купец, — оборвалась проволока к народу, и нет силы в царе».
В начале XX века Россия тяжело переживала кризис модернизации — она была вынуждена «догонять Запад и убегать от него». Начавшаяся в 1914 г. война углубила кризис. Неудачи на фронте легко порождали слухи об измене. Председатель Центрального военно-промышленного комитета А.И.Коновалов заявил 16 декабря 1916 г. в Госдуме: вся Россия уже осознала, что «с существующим режимом, существующим правительством победа невозможна, что основным условием победы над внешним врагом должна быть победа над внутренним врагом». В конце 1916 г. распад государственного аппарата резко ускорился. Почти перестал собираться Госсовет, многие из его членов вошли в «прогрессивный блок», и 1 января 1917 г. пришлось реформировать Госсовет, заменив оппозиционеров крайне правыми. В Совете Министров шли непрерывные ссоры и интриги, «министерская чехарда». Начались тайные совещания противостоящих групп министров, и решение всех важных вопросов взяла на себя придворная камарилья.
Духовный распад в кругах высшей власти («распутинщина»), решение государственных вопросов через дворцовые заговоры, явное влияние теневых сил на назначение высших должностных лиц — все это вызывало отвращение в широких кругах. Это отвращение, к которому нечувствительна демократия, было губительно для монархии, легитимность которой предполагает наличие благодати.
В начале 1917 г. возникли перебои в снабжении хлебом Петрограда и ряда крупных городов. Подвоз продуктов в Петроград в январе составил половину от минимальной потребности. Продразверстка, введенная правительством осенью 1916 г., провалилась. В феврале М.В.Родзянко писал царю: «В течение по крайней мере трех месяцев следует ожидать крайнего обострения на рынке продовольствия, граничащего со всероссийской голодовкой».
Возможно, голод был вызван искусственно, запасы хлеба в России были даже избыточными. Пришвин, служивший в Министерстве земледелия, в своих дневниках не раз возвращается к этому вопросу. В одном месте он пишет: «Член Совета Министров заставил нас высчитать, сколько всего рабочих занято в предприятиях, обслуживающих оборону. Цифра получается очень небольшая, и странно кажется, что этих рабочих Министерство Земледелия не могло обеспечить продовольствием, что на фабриках, работающих на оборону, повсеместно реквизируются запасы продовольствия… А бумаги все поступают и поступают: там по недостатку хлеба остановился завод, там целый район заводов». На заводах были случаи самоубийств на почве голода.
