— Да, дело непростое, — вздохнув, согласился Панин. — Но это задача вторая... Сперва надобно наш акт с Крымом заключить... — Он решил, что Екатерина не поняла сути предложения и стал объяснять подробно: — Скорое и в полной мере исполнение сего пункта необходимо потому, что иначе — при оставлении татар в настоящем их нерешённом положении — точное определение их вольности придётся трактовать с Портой. Ну а турки своего не упустят! Будут настаивать на непосредственном своём с татарами сношении и пользоваться оным к возбуждению в них разномыслия и разврата. Старые сопряжения, единоверие и привязанность к прежнему хану доставили бы Порте к тому множество средств, которые не только ослабили бы все наши происки, но и, вероятно, превратили бы в прах всё, что по татарскому легкомыслию нам учинить удалось... Отделение татарского дела в особливую негоциацию — вот кратчайший путь к скорому окончанию оного! А действительное его окончание может поспособствовать облегчению нашего с Портой мира.
Екатерина снова мысленно похвалила Панина. А вслух сказала:
— Скоро сюда прибудет татарский калга-султан Шагин. Не попытаться ли свершить желаемый акт с ним?
Панин покачал головой:
— Я, ваше величество, поначалу тоже об этом подумал. Но теперь совершенно убеждён: именно здесь, в Петербурге, и нельзя сего делать!
— Почему же?
— Оный акт не мог бы тогда быть представлен свету как результат общего и единомысленного желания всех татар... Я полагаю, что следует, не теряя времени, отправить в Крым от высочайшего двора особу знатного чина и с полной мочью для заключения акта там, на месте... Замечу, что присутствие в Крыму оружия вашего величества и страх татарский перед ним ускорят подписание помянутого документа.
— Пожалуй, вы правы, граф, — сказала Екатерина после некоторого раздумья. — Вот только насчёт особы... У нас там господин Веселицкий обитает поверенным. Может, он самолично добьётся нужного решения?
Панин опять качнул головой:
— Перед Веселицким мы не ставим такой задачи. Он будет домогаться уступки крепостей... Для такого торжественного акта нужна особа высокого чина.
— Тогда я пожалую Евдокима Алексеевича генерал-поручиком и пошлю в Крым. Он ранее с татарами дело вёл — теперь пусть заканчивает... А Веселицкого — в статские советники. Но предпишите ему, чтобы к приезду посольства почва для скорых и удачных трактований была взрыхлена.
В кабинете стало совсем темно. Мелодично и протяжно пробили часы.
Екатерина посмотрела на Панина, сказала нараспев:
— Засиделись мы с вами, граф... У вас всё?
— С позволения вашего величества, ещё одно примечание... Здравая политика и истинные интересы отечества требуют от нас употреблять всевозможные средства к скорейшему окончанию войны с Портой на честных и выгодных кондициях. Думается мне, что пришёл срок испытать все удобные способы к примирению с турками. Однако так, чтобы сей гордый и в невежество погруженный неприятель не возомнил от изысканий наших, будто мы не в состоянии более воевать.
— Я об этом уже думала, — сказала Екатерина, поднимаясь со стула. — И скоро напишу Румянцеву...
* * *
Октябрь — ноябрь 1771 г.
После аудиенции у хана прошла неделя. Переводчик Дементьев задерживался в пути и о времени своего прибытия в Бахчисарай не уведомлял. Веселицкий не стал ждать его далее и, как позже напишет в рапорте Долгорукову, «пылая ревностью и усердием в исполнении повеления, призвал Бога в помощь и решился дело начать».
Утром 22 октября он пригласил к себе ахтаджи-бея Абдувелли-агу, которому Сагиб-Гирей поручил веста переговоры, и, усадив гостя за стол, угостив кофе, сказал проникновенно:
— Вся Крымская область и всё татарское общество, несомненно, уже ощущают те высочайшие милости, кои её императорское величество столь щедро и обильно изволили на них излить, доставив вольность и независимость на древних крымских правах и преимуществах. Именно она избавила татарские народы от несносного турецкого ига, под которым они горестно стонали более двух веков...
Продолжая нахваливать императрицу, Пётр Петрович воздал должное и Сагиб-Гирею, избравшему для переговоров столь мудрого государственного мужа, которым, безусловно, является Абдувелли-ага.
