– Я все-таки чувствую себя еще страшно уставшей. Уверена, что и вы тоже.
– Не спешите, – нетвердо проговорил Макс Мэнтон, наливая себе еще бренди. – Так приятно беседовать с вами. Вы очень умная девушка.
– Думаю, нам пора пожелать друг другу спокойной ночи и идти спать. Надеюсь, что к утру память ко мне вернется и вам не придется устраивать меня в Ницце.
Макс Мэнтон поднял бокал.
– За вашу память! За ее возвращение! – произнес он. – Нет причин терять ее. Еще слишком рано.
– Я устала, – повторила Аманда. – Спокойной ночи.
Она вышла из комнаты, прежде чем он успел возразить, и пошла наверх в свою спальню. Заперев дверь, Аманда разделась и легла в постель. Она намеренно выпила две или три чашки кофе после ужина и теперь совершенно не хотела спать.
Ей нужно было услышать, как Макс Мэнтон тоже поднимется наверх.
Несмотря на кофе, через некоторое время Аманда почувствовала, что глаза у нее слипаются. Она встала, наполнила ванну холодной водой и залезла в нее.
Вода согнала с нее сон, зато снова заныли порезы на ногах.
Она вытерлась, надела ночную рубашку и халат, подошла к двери и прислушалась. Казалось, все вокруг стихло. Была почти что полночь. Аманда решила, что, пока она была в ванной, Макс Мэнтон поднялся наверх. Она просто не услышала, как дверь за ним закрылась.
«Он будет спать, как сурок», – подумала девушка, осторожно поворачивая ключ в замке. Снаружи стояла абсолютная тишина, через незанавешенные окна холла струился лунный свет, ложился серебряными дорожками на мраморный пол.
Очень-очень тихо Аманда начала спускаться по лестнице. Она была босиком, толстый ковер делал ее шаги совсем неслышными.
В гостиной на полках стояли книги, и на случай нежелательной встречи сошло бы объяснение, что она спустилась, чтобы взять что-нибудь почитать.
Наконец Аманда подошла к гостиной. В свете луны хорошо были видны темные полотна в белых и золоченых рамах.
Она направилась к двум заранее намеченным картинам. Уже подойдя к ним, Аманда через окно взглянула в сад, и у нее перехватило дыхание.
Двое мужчин в форме держали на поводке большую восточно-европейскую овчарку. Это были охранники, видимо, из специальной организации, которая обеспечивала безопасность банков и частных лиц, имевших в своих домах большие ценности.
А сколько еще охранников могло дежурить у ворот?
Во рту у нее пересохло. Аманда чувствовала, что задыхается.
У нее не было ни малейшей возможности осуществить свои намерения. Это был как раз тот случай, который Айван Джексон не мог предвидеть. Этих людей здесь раньше не было. Макс Мэнтон, вероятно, договорился об усилении охраны еще перед ужином.
Это было поражение! Ему удалось избежать справедливой расплаты.
Девушка сердито вскрикнула. Ей безумно захотелось подняться наверх и сказать Максу все, что она о нем думает. Но в деле были замешаны Айван Джексон и, возможно, Вернон, поэтому Аманда постаралась взять себя в руки, вздохнула и отошла от окна. Охранники в этот момент разошлись в разные стороны, осматривая сад. Но даже если бы ей удалось проскользнуть мимо одного из них, другой обязательно ее увидел бы.
– Черт, черт, черт! – почти беззвучно произнесла Аманда, глядя на Ренуара почти с ненавистью, готовая изрезать его на куски, просто чтобы досадить Максу Мэнтону. Но она знала, что никогда в жизни не сделает этого. Только тщеславное ничтожество вроде Макса Мэнтона могло воображать, что произведение искусства – это его собственность. На самом деле оно принадлежит всему миру!
Значит, ее работа закончена. Завтра утром она извинится и уедет в Ниццу, а оттуда просто исчезнет. Может быть, сделать это до того, как он проснется? Чем скорее она уйдет отсюда, тем лучше.
Аманда подумала, как будут презирать ее Вернон и, что еще хуже, Айван Джексон.
Злая, расстроенная неудачей, Аманда взяла журнал со стола и пошла наверх. Вряд ли ей удастся заснуть. Она полистает журнал и постарается придумать, как уйти отсюда как можно скорее.
Аманда вошла в свою комнату, заперла дверь и уже начала раздеваться, как вдруг всем своим существом почувствовала опасность.
Внезапный смешок со стороны кровати заставил ее вздрогнуть от страха.
