Как только он смог сам садиться, он стал смотреть на видеоэкран, который показывал гауптвахту, где были заперты Сет, Сили и Макс. Сет метался по комнате, словно зверь в клетке. Макс был мрачен. Сили был молчалив, но насторожен. Если Сет когда-нибудь выяснит, что Сили помогал Кирану, ему не поздоровится. Возможно, ему стоило перевести Сили в другую, одиночную камеру, где он будет в безопасности.
Но он отбросил эту мысль. Сили был тем, кто сломал руку Мэтью Перкинсу. Он утверждал, что это случайность, но Киран считал, что пара дней, проведенных на гауптвахте, ему не повредят. Сейчас у Кирана были дела и поважнее. За месяц управления кораблем три главаря привели его в жуткий беспорядок, и многие мальчики открыто возмущались действиями Сета. Но Киран подозревал, что среди мальчиков могут быть и его скрытые сторонники. Время от времени ему казалось, что на него смотрят недобрыми глазами. Ему нужно было твердой рукой захватить власть на корабле, чтобы быть уверенным, что Сет не сможет его свергнуть.
— Я рад, что ты снова с нами, — сказал однажды ночью Артур Дитрих. Они с Кираном очень подружились в последнее время и часто допоздна разговаривали после того, как все остальные ложились спать. Артур прижимал к животу большую кружку горячего какао.
— Горячее какао всегда напоминает мне о маме, — тихо проговорил Киран.
Артур резко посмотрел на него. Он следовал негласному правилу не упоминать родителей, или девочек, или кого-то еще из их прошлой жизни. Это был единственный способ пережить это. Но сегодня ночью Кирану хотелось вспоминать.
— Она всегда насыпала туда много порошка и добавляла козьего молока. Чтобы оно было более сливочным.
— А мне нравится, когда оно темное, — сказал Артур.
— Где были твои родители во время нападения? — спросил Киран.
— Я точно не знаю. Папа, возможно, был в амбаре. Мама могла быть у себя в саду или… — Артур посмотрел в чашку. — Это самый сложный вопрос. Я не знаю, что с ними случилось, и спросить некого.
— Я думаю, мой папа погиб, — сказал Киран, сам удивившись своим словам. Он никогда не позволял себе так думать, а теперь просто сказал это, как будто всегда был в этом уверен.
— Правда? — мягко спросил Артур.
— Мои родители оба были в правом отсеке для шаттлов. — Киран понял, что он еще никому об этом не говорил. — Я видел, как мама поднималась на шаттл, но…
Артур взглянул в иллюминатор, и Кирану пришло в голову: может быть, они сейчас думают об одном и том же. Все эти люди до сих пор были там, кружась в холодной тьме.
Киран замолчал, и Артур тоже молча пил свое какао.
— Знаешь, Киран, — наконец сказал Артур, — Сет пытался тебя убить.
— Ты не думаешь, что это был блеф?
— Это, может, и начиналось как блеф, но я не уверен, что этим бы оно и закончилось.
Киран поежился. Он не любил говорить о том дне.
— Я только хочу сказать, что… он все еще опасен.
— Да, это так, и большинство мальчиков знают это.
— Некоторые из них хотят помочь ему сбежать, — сказал Артур, глядя своими васильково-синими глазами прямо на Кирана. — Если это случится, проблем не оберешься.
— И именно поэтому мы ни в коем случае не должны дать ему сбежать.
— Ты должен разрешить мне достать пистолеты оттуда, куда я их спрятал.
— Никаких пистолетов, — сказал Киран так твердо, что закашлялся.
— Мы не знаем, что может случиться, — предупредил Артур.
— Это правда, но мы не можем уподобляться Сету. Единственное, что подтверждает нашу правоту, это то, что мы не ведем себя, как он.
— Ты нашел способ вырваться с гауптвахты. Он тоже найдет.
— Возможно. — Артур мог быть прав, если только Кирану не удастся переубедить сторонников Сета. — Как ты думаешь, кто на корабле против меня?
Артур серьезно задумался над этим вопросом и привел с десяток имен. В числе первых был Тобин Эймс, мальчик, который планировал спуститься в машинный отсек, чтобы спасти свою маму.
— Может быть, ты пришлешь сюда Тобина, чтобы я с ним поговорил? — предложил Киран.
— Ты уверен?
— Я хочу попробовать поговорить с ним. — Разногласия с Сетом возникли потому, что он его игнорировал. Он должен попробовать другую тактику с Тобином.
