– Что ж, спасибо.
После ухода полковника Маша с грустью сказала:
– Ты перечеркнул свой роман. Ты выдал маньяка с потрохами. Они его возьмут, и на этом наша эпопея кончится.
– Первая ее часть. Не забывай про дневник. Скажи, Анна, как к тебе попал дневник матери?
– Она умерла, когда я еще сидела за решеткой. На похороны ездил Казимир в качестве моего адвоката. Позже, в тайнике на даче, он нашел дневник и рукопись романа.
– Несколько страниц дневника вырваны.
– Это могла сделать только мать. Но в остальном она была искренна, вряд ли в своем дневнике она исказила факты. Может, она вырвала страницы о своей любви, которые показались ей лишними.
– Возможно. Но именно романтической истории нам так не хватает.
Слепцов взял распечатанную копию главы и направился в свою комнату.
Такого еще никто не видел. Вся команда полковника Кулешова, открыв рты, стояла на оживленной улице перед витриной магазина одежды. В витрине, рядом с манекенами в красивых платьях, на изящном венском стуле сидела женщина. Парик, яркая помада, лицо выкрашено как-то белой краской, черные чулки, короткая юбка, красные туфельки на шпильках, а в петлице белой кофточки красовалась необычайного цвета роза.
Рядом с полковником стоял директор магазина и нашептывал ему на ухо:
– Продавщица труп обнаружила. Она ответственная за витрины. С внешней стороны магазин был закрыт. А со стороны двора дверь открыта. Сторож пропал, сигнализация отключена. Задняя фрамуга витрины легко открывается. Мы часто меняем одежду на манекенах.
– Понятно, но туда можно попасть только из магазина. Что скажете о стороже?
– Пенсионер, бывший военный, честный человек. Работает у нас четыре года, нареканий не имеет. Иногда выпивает. Сейчас кризис, продажи слабые. Мы не можем себе позволить хорошую охрану. Продавцов и тех не хватает. И потом, верхнюю одежду редко крадут. Этой ночью тоже ничего не украли.
– Заднюю дверь открыл сторож? – спросил Кулешов.
– Не знаю. Она на двух задвижках. Вечером сторож приходит и запирается. А мы его запечатываем с центрального входа. Чтобы вновь открыть заднюю дверь, надо отключить сигнализацию. Но сторож никогда этого не делал.
– А вы откуда знаете? Вас же здесь ночью не бывает.
– Утверждать не берусь, но…
– Почему мертвая женщина не падает со стула? – спросил Кулешов у подчиненных.
– Девушка пристегнута к спинке стула кожаным ремнем.
Кулешов подозвал к себе майора.
– Съезди к сторожу, Андрей, если его дома нет, объявляй в розыск.
– Понял.
Группа зашла в магазин. Мертвую сняли с витрины, осмотрели. Медэксперт установил, что смерть наступила между часом и двумя ночи.
Полковник глянул на часы. Одиннадцать двадцать утра. С момента смерти прошло около десяти часов.
Следователь тихо сказал:
– Я бы проверил алиби гинеколога Виталия Белецкого. Все это время мы его не трогали. А вдруг? Чем черт не шутит.
– Возьми дознавателя и езжай к Белецкому. Но как гинеколог может быть насильником?
– Вы же сами велели мне почитать главы из романа Павла Слепцова. Он пишет от имени маньяка. Так вот. Там рассказывается, как он Олю, она же Роксана Зайцева, отвозит в универмаг. А мы знаем, что Роксана на рынок поехала от врача. К тому же я установил: в тот день у Белецкого Роксана была последней пациенткой. Он вполне мог уйти вместе с ней.
– А где он взял красный «Москвич»? Ведь у него черная «Мазда». А Багдасарян видел старую рухлядь. И если ты внимательно читал, то должен был понять, что маньяк уже бывал в парке и мельком намекнул на изнасилование зарезанной Юли. Это похоже на правду. Все сходится. Но чтобы врач гинеколог трахал кровавые трупы! В это, Игнат, никто не поверит.
– Я могу идти?
– Да. Мы тут без тебя справимся. Закончишь, приезжай в морг. Я буду там.
Когда Судец ушел, полковник проворчал:
– Еще один псих! Ну, работнички.
* * *
Следователь долго звонил в дверь. Потом все же заспанный доктор открыл.
– Вы Виталий Белецкий? – спросил его следователь.
– Да.
– Я следователь прокуратуры Игнат Николаевич Судец. У меня есть к вам вопросы. Извините, что разбудил.
– Нет, не извиняйтесь. Пора вставать. Мне на работу во вторую смену, а я лег спать в три ночи.
