– Может, не умен, но очень привлекателен и имею еще некоторые достоинства в сравнении с умными. Правда, немного ленив.
Она выбросила сигарету и медленно пошла вдоль набережной. Я последовал за ней.
– А мне нравятся такие мужчины.
– Какие? Симпатичные, темпераментные или ленивые?
– На ленивого вы не похожи. Скажите, обычно женщины клюют на подобные разговоры?
– Не все. Во всяком случае, москвички и дамы вроде вас, живущие в загородных особняках, не клюют.
– Какая проницательность.
– У вас травинки застряли в туфельках. Вы торопились и не заметили.
– Верно. Машина забарахлила. Пришлось добираться на общественном транспорте.
Она уже смело на меня смотрела и даже улыбнулась.
– Тут есть приличное кафе. Может, выпьем кофе?
– Забыли? Я ведь замужем.
– Я могу и мужа угостить выпивкой.
– Его нет. Он в отъезде.
– Обожаю таких мужей.
– К сожалению, мы видимся нечасто.
– Черт! Он мне нравится все больше и больше. Соглашайтесь.
– Вот так сразу?
– Можно не сразу. Пройдем еще квартал до следующего кафе.
– Вам пора жениться. Вы пыжитесь, но уверенности в ваших глазах нет. И не крахмальте воротнички в прачечных. Там их сильно жуют.
– Значит, вы меня отшили? Полный провал?
– Я вас пожалею и выпью с вами немного коньяка.
Черт, кажется у меня получилось! Быть такого не может. От восторга я готов был добежать до бара с ней на руках, чтобы она не раздумала.
В баре моя спутница попросила принести нам коньяк, целую бутылку, и велела вызвать ей такси.
– На вас пялятся все мужчины, – оглядываясь, прокомментировал я. – Каждый из них хотел бы оказаться на моем месте.
– Ничего особенного во мне нет.
– Это ты так думаешь.
– Я вижу, мы перешли на “ты”. Так как тебя зовут?
– Виталий.
– А меня Маша. Только не предлагай пить на брудершафт. Очень пошлый обычай.
Нам принесли коньяк в графине, рюмки и нарезанный лимон. Пить моя спутница умела. После трех рюмок даже не захмелела.
Мы разговаривали, она смеялась. Внезапно из ее рюмки на нежный шелковый воротничок выплеснулось несколько капель коньяка.
Я взялся за платок.
– Поправимо. Сейчас вытру.
– Может, слижешь?
Я застыл на месте. Маша лишь рассмеялась. К ее манере общения надо было привыкнуть.
– Кажется, здесь стало жарко, – сказала она, выпив еще одну рюмку.
Подошел бармен и доложил, что такси ждет.
– Подождет. Надо выпить на посошок. Успею.
Конечно, Маша захмелела. Она уже была легкой добычей. Я не хотел заканчивать все одним днем. Мне хотелось видеть ее постоянно, находиться рядом.
– У меня есть шанс увидеть тебя еще раз?
– Конечно. Я хочу попасть завтра на второй концерт. Приходи к началу. Но придется выдержать полтора часа. Зато послушаешь музыку Вивальди.
– Я приду. Приезжай на такси. Домой я отвезу тебя на своей машине.
– Хочешь мне что-то доказать? Мой муж вкалывает сутками, чтобы содержать меня в роскоши. Но он муж. У вас разные весовые категории. А тебе зачем выпячивать грудь вперед? Оставайся таким как есть. В этом – твоя оригинальность. Вот почему я на тебя клюнула.
Меня поставили на место. Но тем не менее я смог понравиться Маше».
* * *
Эту главу написала Маша, Слепцов ее немного исправил, а Анна напечатала. Потом Павел Михайлович позвонил Алексею Зайцеву.
– Ну что, Алеша? У тебя все получилось?
– Да. Кадры блестящие. Могу точно сказать, что за Белецким никто не следил.
– А почему ты решил, что за ним должны следить?
– Как же, вы говорили об ангеле-хранителе.
– Для этого не надо следить за Белецким у его дома. Надо наблюдать за гаражом и потом следовать за машиной Белецкого, когда тот будет вывозить женщин после бешеных оргий.
– Об этом я не подумал. Кстати. Белецкий сегодня ездил на «Мазде». Но мне нужен снимок «Москвича». Красная машина уже стала легендой и без ее фото не обойтись.
– И это надо сделать сегодня. Завтра история закончится. У меня есть ключи от гаража. Приезжай на улицу Докукина. Вдоль железной дороги – несколько комплексов гаражей. Жди у бокса номер девять, в два часа ночи.
– Хорошо, я подъеду.
Писатель положил трубку и потер руки.
– Кажется, мы вышли на финишную прямую.
– Наш маньяк действительно обаятельный мужик, – с некоторой задумчивостью сказала Маша.
