История десятилетней давности
1
Если того требовали обстоятельства, то я мог и по морде врезать. Это ничего, что я не выглядел атлетом, а, скорее, походил на хлюпика и маменькиного сыночка. Удар у меня был крепким, и сам умел держать удар. Рос в Москве, на Чистых прудах, и якшался с отъявленной шпаной. Они меня всему научили. И мне нравилось чувствовать себя героем. Среди команды я был самым младшим. Так они меня специально подсылали к ребятам, которых хотели поколотить. Я внаглую придирался к сильным, получал по шапке, и тут вмешивались мои дружки: «Ах, гады, слабых бьете?»
Тогда-то и начиналось главное действо. Били их жестоко, иногда дело до больницы доходило. Вот такие уроки я получал в десятилетнем возрасте.
Из моей тогдашней компании в тюрьме побывали все, кроме меня. Мало кто из них остался в живых. Последнего пристрелили при попытке к бегству из зоны.
Мне же по жизни везло. Семья хорошая, родители влиятельные, после школы в университет поступил и окончил с отличием. Родители и не подозревали, чем я занимаюсь вечерами с местным отребьем. Для них я был в Доме пионеров. Посещал кружки по химии и рисованию. Врал я убедительно. Предки верили. Да и выглядел я как ангел. А то, что в моей душе черт поселился, они не догадывались.
Сюда я сам напросился. Мог бы и в Москве остаться с папашкиными связями, но, получив диплом, тут же упорхнул из семейного гнездышка. Не мог выносить родительской опеки. Воли хотелось. Душа свободы требовала. Тем более что здесь новый институт открылся с большими перспективами. Одно из первых частных заведений, где требовались таланты, а не протекции. Вот я и рванул в неизвестность, словно в омут нырнул. И на этом все радости жизни для меня закончились. Но, кажется, я отвлекся.
Сидел я в баре и тихо пил свою водку из графинчика. Легкий дымный натюрморт, все вокруг тихо и плавно. Скорее всего, мне это казалось. Просто я не слышал шума, не видел суеты, не замечал пьяных. Полное отсутствие присутствия. Со мной такое часто случается. Я жил в себе, в своем мире, и меня мало интересовала действительность. Монотонность бытия меня убивала. Даже водка уже не спасала.
Тут все и произошло. Я даже не понял, что случилось. Столика через три от меня мужик съездил по лицу женщине, сидящей с ним за одним столиком. Похоже, они тоже пили. Чем-то она ему не угодила. Но разве можно так бить женщину? Бедняжка упала вместе со стулом и растянулась на полу с разбитой губой и кровавым носом.
Я заскрипел зубами. Надо бы выпустить пар. Накопилось. Можно сказать, что я даже не думал. Сработал рефлекс. Я подлетел к сидящему обидчику и врезал ему кулаком по морде. Красиво получилось. Главное, что успел. Если бы он сделал со мной то же самое, то мне не поздоровилось бы. Мужик раза в три превосходил меня по своим габаритам. Теперь и его стул был опрокинут, а он сам валялся на полу. Главное – не останавливаться. Иначе все перерастет в банальную драку. Вряд ли я выйду из нее победителем. Я схватил со стола бутылку с вином и разбил ее об угол стола. В моих руках осталось горлышко с острыми осколками. Я поставил ногу в мексиканских сапогах на горло лежащего и придавил его к полу.
– Не рыпайся, гнида, рожу разрисую.
Осколок в руке выглядел убедительно. Никто с места не сдвинулся. Вот тут наступила настоящая тишина. Даже бармены застыли за стойками.
– Женщин бить запрещено даже в этом гадюшнике! – крикнул я осипшим голосом.
Ответа не последовало.
Наконец-то во мне черт проснулся. Но такие паузы длятся недолго, и я хорошо знал, что за этим последует. Надо было уносить ноги.
Я резко перешел на другую сторону стола, схватил за руку женщину, поднял ее на ноги и подтолкнул к двери. Осколок выставил вперед, если кто задумает вмешаться.
