В кабинет следователя вошел прилично одетый мужчина лет сорока. Высокий, рыжеволосый, с рыжей бородой. Приметная личность.
Следователь Судец встал и пожал руку посетителю.
– Здравствуйте. С чем пришли?
– Меня зовут Игорь Анатольевич Колос. У меня пропала жена.
– Давно?
– Две ночи дома не ночевала. Я уже всех подруг и друзей обзвонил. Никто ее не видел.
– А на работе?
– Она временно не работает. Уволилась неделю назад. В другой компании ей больше предложили, но она пока еще не устроилась туда, ведет переговоры.
– Как зовут вашу жену?
– Вероника Антоновна Колос.
– Садитесь и пишите заявление. Вы принесли с собой ее фотографию?
Игорь выложил на стол три снимка красивой женщины лет тридцати пяти. У следователя засосало под ложечкой. Он и ее снимок уже видел в коллекции Алексея. Значит, Вероника исчезла за сутки до того, как они нашли труп неизвестной на остановке. И где теперь искать труп Вероники? В парке? Или он отвез ее куда-нибудь подальше? Имея машину, это не сложно. Но маньяк принципиально не прячет трупы. Он выставляет их напоказ, демонстрирует свою неуязвимость.
Оставив потерпевшего писать заявление, Судец отправился к майору Колпачеву.
– Еще одна, Андрей Парфеныч. Я уже не знаю, что нам делать. У меня в кабинете сидит мужчина, пишет заявление. Его жены нет дома третьи сутки. Эта женщина тоже знакома с мясником.
Судец положил на стол фотографии пропавшей. Колпачев стукнул кулаком по столу:
– Я этого гада собственными руками придушил бы. Он виновен!
– Согласен. Но полковник не разрешил его трогать. Велел наблюдать. Ни черта из этого не получается. Мясник очень ловко уходит от слежки, дома не ночует. Целый день на рынке, у всех на глазах. А вечером как сквозь землю проваливается. У нас нет ни одной зацепки. Хоть убейся. Что мы ему можем предъявить, кроме фотографий?
– Людишек у нас маловато, Игнат. А сегодня и тех, кто есть, не останется. Два матча подряд, на стадионах Лужники и Динамо. Всех задействуют фанатов утихомиривать. Пойдем, поговорим с этим парнем. Может, хоть какие-то ориентировки даст.
Оба сыщика выглядели побитыми псами.
Дверь открыла очень красивая женщина.
– Бог мой, только не ты, Веня! – воскликнула она.
– Почему такое неуважение, Раечка? Я писал о тебе самые лучшие отзывы. Я уважаю талант и преклоняюсь перед его обладателями.
– От тебя в любой момент можно ждать любой гадости.
– И опять ты не права. У меня есть фотки, на которых ты запечатлена с богатыми поклонниками в Париже, Нью-Йорке, Токио.
Он протянул хозяйке плотный увесистый конверт и протиснулся в квартиру.
– Это из моего архива, Раечка. Там их много.
Женщина взглянула на несколько снимков и бросила конверт на стол.
– Устарели. Сколько ты хочешь за этот хлам?
– С тебя я денег не возьму.
– Ха! Рассказывай. Обдерешь, как липку, а через неделю придешь с новой порцией.
– Новая порция там же, в конверте, в конце пачки. На то, что за границей плясуньи ансамбля Моисеева позволяют себе развлечения с богатенькими дяденьками, даже МИД закрывает глаза. Вы и в советские временя умели надувать КГБ. Ваши мужья тоже не дураки и догадываются о ваших интрижках. Но если твой муж узнает, что ты спишь с его старшим сыном, он тебя лично придушит, несмотря на свой дипломатический статус.
В ответ в Скуратова полетела ваза с цветами. Веня, побывавший и не в таких передрягах, смог увернуться.
– Ну, а теперь сядь, поговорим спокойно. И не дергайся. Коготочки убери, не то обломаю. Ты меня не интересуешь. Будешь откровенной, я уйду, и мы больше не увидимся. Мне чихать на рогатых мужей, они сами себе жен выбирали.
– Что тебе от меня надо?
– Твой поклонник Виталий Семенович Белецкий. Врач гинеколог. Ты ходила к нему на прием трижды, и каждый раз спустя месяц после возвращения с гастролей. Цель очевидна. Ты женщина богатая и в районную больницу на аборт не ляжешь, а Белецкий – крупный специалист по женским вопросам, и умеет держать язык за зубами.
– Жук ты навозный, Скуратов. Угадал. И что дальше?
– Меня интересует, как ты с ним расплачиваешься?
– Виталий Семеныч человек не бедный. И аборты делать отказывался, когда я просила за своих девчат. Но для меня он сделал исключение. Денег я ему не платила. Пару флаконов духов для его жены и дюжину дорогих чулок.
