— А где серьги, сказал?
— В скупку сдали. На Гороховой. Они все золото туда сбывали. Генка помчался изымать. Если их не перепродали, получите обратно.
— Слушай, а можно я их сам Татьяне верну?
— Вообще-то, по закону мы должны возвращать, но для тебя я устрою.
— Спасибо. Да, забыл сказать — он Ромой представлялся.
— Это от стыда, наверное… Но ты его чем-то взял. Убедил в своей, так сказать, честности.
— Стеклопакетами, наверно.
— Пакетами так пакетами. Главное — результат. Благодарю за помощь! С почином!
Виталик, вообще-то, немного слукавил. В принципе, задержанного можно было расколоть и без помощи соседа. Не такой уж он непробиваемый. Просто решили пойти по более надежному пути. И не ошиблись.
Ноги у Ника чесались еще пару дней.
Коле повезло — серьги еще не купили. Опер-слесарь Гена, выдавая их напрокат, попросил черкануть расписку.
— Старик, я не сомневаюсь, что ты наш, но таков порядок. Это вещдок. Вдруг потеряешь.
Николаю резануло ухо слово «наш», но он не возмутился.
— Завтра верни. И предупреди бабулю своей дамы, что ты ей ничего не показывал! Потом будет опознавать официально, с понятыми.
На пороге кабинета-мастерской Вяземский притормозил Колю:
— Слушай. Телефончик не оставишь? На всякий случай. Если снова кого-нибудь прихвачу. Ну, ты понял. Но это только в самом крайнем случае. Обещаю. Поможешь?
Коля не знал, что ответить. Но телефон оставил.
— Если тачку надо починить, подгоняй. Сделаю бесплатно. И без очереди.
Вечером Николай приехал к любимой. Торжественно вручил семейную реликвию. Бабушка, увидев сережки, расплакалась и принялась их гладить одним пальцем, шепча «мамочка». Таня смотрела на Колю, как маленькая девочка на доброго волшебника. С восторгом и удивлением:
— Как ты их нашел?!
— Сказал же, найду. — уклонился от прямого ответа волшебник. — Я многое могу, а для тебя — еще больше.
— А все-таки? Как?
Про внедрение в преступную среду скромный герой, разумеется, не поведал. Ведь под словом «подвиг» подразумевается нечто красивое и благородное, а не камерные блохи на ногах. Пришлось сочинить голливудскую историю про то, как несколько дней подряд сидел в засаде возле кассы, как анализировал ситуацию и вычислил преступников методом дедукции. А, вычислив, позвонил знакомому милиционеру, который взял их с поличным и отправил прямо в тюрьму.
— Здорово. Спасибо, Коля, ты настоящий друг.
Тем же вечером Татьяна дала понять молодому человеку, что у него явное преимущество перед остальными конкурентами, и он может рассчитывать на победу. Теперь он официальный и единственный бойфренд.
Первые дни после произошедшего бойфренд чувствовал себя не совсем уютно. Казалось, что люди на улицах обращают на него внимание, провожают подозрительными взглядами и перешептываются, показывая пальцами. (Так вот ты какая, паранойя!) Прежде чем выйти из квартиры, смотрел в дверной глазок — не прилетела ли весточка от Ромы в виде стоящего на площадке киллера с битой или пистолетом. Кто знает, что рассказал Роме слесарь Гена? А может, ничего не рассказывал, тот сам догадался, с кем на нарах сидел. И попросил дружков-налетчиков объяснить соседу по камере, что тот категорически неправ. Но, тьфу-тьфу, пока в подъезде или подворотне менеджера никто не дожидался.
На всякий случай Коля перезвонил Виталику, узнать судьбу белокурого ангела.
— Дак в тюрьме он! — твердо заверил дачный сосед. — В «Крестах»! Парашу обнимает! А где ж еще? Не на подписке же его за двадцать эпизодов оставлять!.. Не переживай. Выйдет не скоро, лет через семь.
— Виталик… У меня такое чувство… Будто я гранату в детский сад бросил.
— Прекрати! Бабульки, которым ты сохранил пенсии и уши, должны вручить тебе еще одну гранату.
Количество эпизодов увеличилось на шесть, но милицейские показатели Николая не волновали. Несколько ночей его мучила жестокая бессонница, а в редкие минуты забытья снилась камера. Правда, во сне она представала старинной комнатой, украшенной картинами, канделябрами и немецкими стеклопакетами. Они с ангелом Ромой сидели за богато накрытым столом, пили французский коньяк и рассуждали о гражданской позиции. Самое интересное, Рома не упрекал Коляныча, что было совсем уж нелогичным. Потом ангел, расправив перепончатые крылья, доставал из кладовки винтовочный обрез и улетал в окно, оставляя после себя смрадный камерный запах. Но прежде чем скрыться за ватными облаками, Рома обещал, что обязательно вернется. И это обещание всякий раз вызывало у Коли такую мучительную боль в груди, что он просыпался.
