Шеф не показывался, а когда Варвара сунулась было с кофе, махнул на нее бледной ручкой в накрахмаленной белоснежной манжете. И про почту, о которой так переживал поначалу, не спрашивал.
С середины дня у него в кабинете засела начальница секретариата и принялась в хвост и в гриву гонять Варвару — «Варварочка, у меня на столе синяя папка, принесите, пожалуйста… Теперь еще желтую. Сходите в юридическую дирекцию. У них должен быть договор на покупку сериала у „Эн-би-си“. Как нет? Ах да, он на визировании… Еще кофе, пожалуйста. Спасибо, но, пожалуй, лучше чай. Хорошо, но лучше зеленый».
Это случалось каждый раз, когда Илария надолго устраивалась в его кабинете. Варвара даже присесть не могла — только носилась по компании и по приемной то с документами, то с чашками, то с пепельницами. В этот раз Илария угомонилась как-то на редкость быстро. Варвара сидела за столом, неотрывно глядя на селектор, но красная кнопка не зажигалась — странное дело.
Зашла Людка Галкина и только было открыла рот, как Варвара из-под стола показала ей кулак.
— Ты что? — изумилась Людка.
— Вчерашнее происшествие не обсуждаем. Шеф запретил.
— Да ла-адно!.. Его же сейчас здесь нет.
— Есть, — сказала Варвара и показала глазами на селектор, — на месте сидит. С Иларией.
— Он все равно не слышит.
— А кто его знает, слышит он или не слышит.
— Варь, ну правда, ну я хотела спросить… — заныла Людка, но неумолимая Варвара немедленно полезла в стол, достала какие-то никому не нужные бумаги и принялась неистово их изучать.
Людка потопталась некоторое время, а потом заявила:
— Ну и как хочешь, — и ушла.
Варвара независимо посмотрела в закрывшуюся дверь и сунула бумаги в стол.
Не будет она ничего обсуждать, раз шеф так… болезненно к этому отнесся! Он и так ее еле выносит, а если уж она перестанет указания выполнять, тогда все, пиши пропало! Еще, не дай бог, уволит. Что она станет делать, если шеф ее уволит?!
Почему он так беспокоится из-за смерти Петра Борисовича Лиго? Или тоже догадался, что с его смертью дело нечисто? Или он сам все подстроил?!
Если сам, тогда получается, что Варварин шеф — убийца. Ну, то есть не такой киношный убийца, в маске с дырками для глаз и двумя пистолетами за ремнем камуфляжной формы, а другой. Заказчик, если Варвара правильно разбирается в терминологии.
Она подперла рукой пухлую щеку и стала смотреть в компьютер.
Нет, это какая-то ерунда. Если шеф — заказчик, значит, он «заказал», чтобы Петра Борисовича прикончили в его кабинете. Зачем? Зачем приканчивать его в кабинете, если вполне можно было прикончить его на улице, и никто никогда не связал бы смерть случайного прохожего с Альбертом Круговым. Смерть Петра Борисовича в кабинете у шефа неизменно повлечет за собой — и уже повлекла — разговоры, толки, слухи, сплетни, и шефу теперь от них не избавиться много лет. Еще бы — прямо в кабинете, прямо среди бела дня настоящий труп! Хорошо, что пока в газетах ничего не напечатали.
Впрочем, все впереди. Конкурентов у медиа-холдинга «Московское время» полно, а темка для «журналистского расследования» вполне подходящая, особенно если у Петра Борисовича остались жена и семеро козлят, один другого меньше. Их наличие придает любому «журналистскому расследованию» остроту и пикантность.
Итак, у шефа от кончины Петра Борисовича прямо в его кабинете — одни проблемы. Выходит, не шеф его «заказал». Впрочем, Варвара была совершенно уверена: ни на что подобное шеф вообще не способен. Он был трусливый, преуспевающий, хлипкий московский барчонок, орущий на секретарей и швыряющий об пол дорогие ручки.
Да его и не было в кабинете, когда Петр Борисович преставился. Попасть в кабинет можно только через приемную, в которой неотлучно пребывала Варвара, а потом к ней еще присоединилась Людка Галкина.
Зачем шеф сказал, что посетитель решил поработать на компьютере? Почему он «работал» на компьютере, даже не включив его в сеть? От чего на самом деле умер Петр Борисович Лиго? Кто и когда открыл в кабинете окно?
Варвара закрыла глаза.
Кабинет огромный, глухой и теплый, в «новом» духе: подвесные потолки, сложный свет — светятся стены, и из потолка тоже исходит сияние, как в райской обители из облаков, — золоченая мебель, которую Варвара искренне считала верхом безвкусицы, а оказалось, что это шедевр какого-то итальянского мебельного зодчего. Стоил шедевр как годовой бюджет средних размеров автономного округа. Настольная лампа с «хрусталиками», безделушки от Тиффани, безделушки от Кензо, безделушки еще от кого-то, три черных телевизионных квадрата — суперплоский экран, «тау-гига» или что-то в этом роде — сладострастно изогнутая оттоманка, приглушенно зеленоватые стены. Когда делали ремонт, дизайнер особенно гордился внедрением в кабинет этого зеленоватого цвета. Он — цвет, а не дизайнер — назывался «гнездышко ржанки».
