И снова капитан будто прочел ее мысли.
– Как в гражданскую войну подбирали и обучали снайперов? Сейчас точно так же. Кандидат должен владеть оружием, контролировать эмоции. Воспринимать живого человека как мишень и не стрелять по этой мишени, пока не дадут зеленый свет. А как только прозвучит сигнал, не колебаться.
– Кто бы ни совершил эти убийства, он не дрогнул ни на миг, – проговорила Ева. – И не дрогнет, когда в следующий раз получит отмашку.
На ходу сочиняя устный доклад, Ева отправилась в кабинет к командиру Уитни. Секретарь кивнула, предупредительно подняла вверх указательный палец – просьба не входить – и вставила наушник, чтобы связаться с боссом.
– Пришла лейтенант Даллас, командир. Да, сэр. Входите, лейтенант.
Он сидел за столом. Крупный мужчина, несущий на своих широких плечах тяжкий груз ответственности за работу всей организации. Когда вошла Ева, на смуглом скуластом лице начальника не дрогнул ни один мускул.
– Я не пригласил вас сегодня на встречу со СМИ, потому что вы были на выезде. Надеюсь, что-то удалось выяснить?
– Нашли укрытие и подробное описание двух подозреваемых. Детектив Янси сейчас работает со свидетелем.
Уитни откинулся на спинку стула.
– Очень неплохо, Даллас.
Она быстро, не присаживаясь, рассказала обо всем.
– Подросток, – тихо проговорил Уитни. – Не первый подобный случай. Вспоминаются вашингтонские снайперы. В начале века дело было. Братья из Озарка. Тридцатый – тридцать первый года. На момент первого убийства младшему едва исполнилось тринадцать.
Ева взяла на заметку ознакомиться с этим делом.
– Как только будут готовы рисунки, мы их обнародуем, и вам придется встретиться с журналистами. Задержитесь ненадолго. Позвоню Киюнгу. Надо хорошенько подготовиться к выступлению.
Еве хотелось работать. Вернуться в свой кабинет, еще раз взглянуть на схему преступления и все обдумать. Однако приказ есть приказ. Ослушаться она не посмела.
А в то время, пока Ева в кабинете начальника ждала дальнейших распоряжений, в ожидании замер еще один человек. Ученик. В груди его теснились прежде неведомые чувства – к обычному хладнокровию примешивалась сладость предвкушения. На сей раз все обещало быть совсем иначе. Ведь он уже познал ощущение безграничной власти над человеческой жизнью. Мир стал для него другим.
В ночлежке пахло мочой и объедками, но он не обращал на это никакого внимания. По прямой от Бродвея до Таймс-сквер открывался хороший обзор. Ни мелкий дождь, ни проплывавшие мимо воздушные трамваи не смущали.
– Вижу цель.
Учитель кивнул и сам для достоверности посмотрел в прицел.
– Можешь действовать. Не спеши. Как следует прицелься.
– Я могу больше трех убрать. Справлюсь с шестью. Можно шестерых?
– Главное – быстрота и точность. Помнишь, о чем мы говорили? Троих достаточно.
– Но это наведет на подозрения, а я легко сниму шестерых.
Учитель опустил бинокль.
– Четверо. Не спорь. Делай свое дело. Будешь спорить, мы остановимся.
Довольный собой, ученик стал наблюдать за толпой на Таймс-сквер. Люди прогуливались, таращились по сторонам, фотографировались, снимали себя на видео, скупали горы бессмысленных сувениров.
Ученик приступил к делу.
Офицер Кевин Руссо вышел на обход со своей подругой и напарницей Шеридон Джейкобс. Только что во время перерыва они основательно подкрепились – съели по большому хот-догу в закусочной на колесах. Тепло все еще приятно разливалось по телу.
Кевин любил свой район. Здесь все было постоянно в движении – ни дня без приключений. Его перевели на Таймс-сквер всего четыре месяца назад, но он уже почувствовал, что это место особенное – совсем не надоедает.
– Смотри-ка, Проныра Ларри нарисовался, – сказал он Джейкобс, провожая взглядом престарелого карманника, выбиравшего жертву среди туристов. – Надо бы его перехватить.
– Совсем плох, – покачала головой Джейкобс. – Жаль, нет у нас дома престарелых для карманников. Ему впору столетний юбилей отмечать.
– А мне кажется, он его отметил. Несколько лет назад. Бог ты мой, он нас даже не замечает!
Полицейские не спешили. Проныра Ларри был уже не тот, что во времена своего расцвета. Ловкости поубавилось. Не далее как на прошлой неделе жертва избила его сумочкой, которую он собирался украсть.
