– С учетом запасной батареи все пятнадцать фунтов.
Он достал подставку, нажал на кнопку – раскрылись ножки.
– Первое окно. Справа от кровати, – указала Ева. – Горничная заметила вмятины на ковре.
– Шутите?
– Нет, правда! Внимательные они тут! И окно открывается. Дюймов на пять.
– Удобно.
Ловенбаум поставил бипод у окна, водрузил на него винтовку, зафиксировал.
– Спасибо, – кивнул он Пибоди, когда та подала ему стул.
Затем сел, посмотрел в прицел, навел резкость, слегка отодвинулся назад.
– Прихлопнуть их всех как муху, – пробубнил он себе под нос.
– Вы бы попали отсюда точно в цель?
– Да. У меня в отряде есть пара ребят, которые тоже наверняка справились бы. А еще трое смогли бы как минимум задеть жертв. Убить… не уверен.
– Все жертвы находились в движении, – напомнила Ева.
– Ну и что ж! Я бы точно смог, двое из моих ребят тоже. А еще трое… скажем так: учитывая дальность, пятьдесят на пятьдесят. Сами-то взгляните.
Ловенбаум встал, уступая место Еве.
По сравнению с прицелом ее бинокль оказался детской игрушкой. Ева окинула взглядом пустой каток, баррикады, затем настроила видимость, расширив поле зрения, и понаблюдала, как зеваки фотографируют лед.
Взяла на мушку женщину в синей шапке с помпоном и намотанным вокруг шеи шарфом.
«Безграничная власть…» – снова подумала Ева.
– По ощущениям, я бы вполне смогла удачно выстрелить. Но это навскидку. А ведь по-хорошему нужно учитывать скорость ветра, температуру и так далее. Думаете, юнец справился бы с такими расчетами?
– Почему нет? С прекрасным оружием… отличной подготовкой. Приходишь и делаешь свое дело. Все происходит почти инстинктивно… есть в этом даже что-то интимное, я бы сказал. Винтовка будто становится частью тебя. Твоим продолжением. А вот от жертвы, напротив, надо мысленно отстраниться.
Ева согласно кивнула и встала со стула.
– Так ты подтверждаешь, что стреляли именно отсюда?
– Да, но для достоверности можно воспользоваться нашей «игрушкой».
Ловенбаум снова сел, достал карманный компьютер.
– Я введу координаты, опишу положение оружия и жертв. Программа сделает необходимые вычисления, и мы получим точный результат.
– Ты уверен, что такое возможно?
– Теперь уже да. Уточнил по пути у Рорка. Подумал, раз уж программа такая продвинутая, а создал ее он, значит, у него и надо спрашивать.
– Как же я сама не додумалась!
– Ну, тогда бы вам не нужен был я. Одну секунду.
В дверь снова постучали. Ева жестом попросила Пибоди открыть.
– Если криминалисты, скажи, мы закончим через минуту. Попридержи их.
– Еще секундочку, – сказал Ловенбаум. – Сложновато мне. Технические навороты. Ваш гений поехал на деловую встречу. Наверное, «Метс» покупать. А то бы я с ним еще раз связался. Не знаю, смог бы он такое проделать удаленно. Но кажется, у меня уже получается… Ну, вот и все. Вероятность того, что этот номер – именно то самое место, девяносто пять целых шесть десятых процента.
Он протянул компьютер Еве, чтобы она лично убедилась.
– Эти данные очень помогут нам в суде, когда поймаем ублюдков. – Ловенбаум забрал у Евы компьютер, сложил в сумку. – Здесь я вам больше не нужен. Очень хочется посмотреть на этих сволочей. Ты ведь пришлешь мне записи с камер наблюдения?
– Здесь нет камер.
– Что ж, и везение когда-нибудь заканчивается.
– Но у меня есть подробное описание убийц, и Янси уже едет делать наброски.
– И вот везение начинается снова… Опиши в двух словах, – попросил Ловенбаум, разбирая оружие. Так же ловко, как раньше его собирал.
– Мужчина – белый, европеец, – стала рассказывать Ева, давая Ловенбауму почву для размышлений.
– Будет рисунок – рассмотрю как следует. Я знаю нескольких человек, способных на такое. Некоторых в лицо, кого-то только по слухам. А кое-кого и лично. Надеюсь, что-то всплывет. Или покажу знакомым. Из тех, кому точно можно доверять.
– Как только рисунки у меня появятся, передам вам. Спасибо, Ловенбаум.
– Хотелось бы думать, что это обычное дело… но, похоже, не тот случай. Еще увидимся. Пибоди, не напрягайтесь так.
– Да нет… все нормально. – Пибоди проводила его.
Зашли криминалисты.
Посвятив пришедших в курс дела, Ева вместе с напарницей оставили их работать в номере, а сами вышли.
