– Перекусили. Может, посмотрели что-то по телевизору. Представь – сидишь, наблюдаешь через прицел за людьми там, вдалеке: один идет домой, другой спешит на встречу, третий едет куда-то на такси. И ты в мгновение ока можешь расправиться со всеми ними, оставаясь незамеченным в своем укрытии. Жизнь каждого из них полностью зависит от тебя. Осознание этого наделяет чувством безграничной власти.
Ева подошла к окну и, сунув руки в карманы, посмотрела вдаль.
– Люди снаружи живы потому, что ты позволил им жить. И в то же время беспомощны, как муравьи на холме. Тебе ничего не стоит прихлопнуть их одним махом. Но они об этом и не подозревают. И вот ты сидишь здесь ночь напролет, думая, представляя, предвкушая…
– И кто же из двоих такой кровожадный?
– Младший. Кстати, он действительно наверняка очень молодой.
– Почему?
– Ну, я доверяю Генри. Он серьезный и внимательный. И какой ему смысл нас обманывать? А сильно ошибиться он не мог. Допускаю, что второму подозреваемому около двадцати, не больше. Посмотрим, что скажет Янси. Только вот почему молодого не отпустили работать в одиночку? Не просто ведь за компанию! Явно с какой-то целью. Одно из двух: либо ему хотели показать, как надо, чтобы в следующий раз мог работать самостоятельно, либо пришел его черед проявить себя. Продемонстрировать, на что способен.
Нечто подобное происходило и у них с Фини – он показал, как надо работать, а потом отпустил Еву в свободное плавание.
– Генри уловил между ними родственную связь. Покровительственное отношение взрослого к молодому. Возможно, конечно, специально разыграли. Хотя такое часто бывает между наставником и учеником. Особенно при большой разнице в возрасте.
– А может, они все же профессионалы, – предположила Пибоди. – Старший спец тренирует младшего. И не важно, родственники они или нет.
– Да. Вполне вероятно, если бы не истории жертв. Никаких зацепок. Вроде бы Майклсон подходил… только дальше дело не пошло. Его клиника перейдет к крестнику, но он и сам хотел сделать парня своим преемником. Мне не удалось найти ни одного обиженного пациента, который мог бы желать доктору смерти. Бывшая жена снова замужем, при этом, как выяснилось, им удавалось поддерживать цивилизованное общение. С дочерью у него были прекрасные отношения. Она, конечно, получит приличное наследство, но поводов убивать отца из-за денег у нее не имелось. Больших долгов за ней не всплывало.
– Секс – еще один частый повод.
– Никаких признаков, что Майклсон с кем-то долго встречался. Все, что у нас есть, – подозрения, связанные с Вайман. Продолжаем копать.
– Да, по поводу Вайман. Я то же самое хотела сказать – ни у кого не было мотива ее убивать. Никаких недоброжелателей, как, впрочем, и отвергнутых поклонников, способных решиться на подобное.
– И все же кто-то точил зуб на нее или на Майклсона.
Ева снова направилась открыть дверь – прибыл Ловенбаум.
Он вошел в мокром от дождя черном пальто, снял шапку и вкатил за собой большой, плотно закрытый кейс.
– Насчет скачек я не шучу. – Он огляделся, задумчиво гоняя во рту жевательную резинку. – Парень за стойкой побледнел как полотно, когда увидел вот эту штуковину. – Ловенбаум положил кейс на одну из кроватей и постучал по крышке. – Как только я ему значок показал, он выпалил, что у мужчины, который здесь останавливался, был точно такой же.
«И снова бинго, черт побери!» – подумала Ева.
– Скачками я не увлекаюсь. А вот баскетболом очень даже. Пожалуй, поставлю на «Никс» в сегодняшнем матче.
– А «Селтик» ведь ваш муж купил, если не ошибаюсь?
– Да.
– Круто! – Все еще оглядывая номер, Ловенбаум открыл кейс. – Хорошая комната. Да и место приличное. Для своих грязных дел мог бы попроще найти. Ночлежку какую-нибудь. И нам задачку бы задал – дольше искали бы.
– Убийца был не один.
Ловенбаум поднял глаза:
– Да неужели?!
– С напарником, гораздо моложе. Какого пола, неизвестно. Администратор решил, что подросток, точно мы пока не выяснили.
– Это меняет дело.
Ева подошла поближе к открытому кейсу, а Ловенбаум стал быстро, отработанными движениями собирать винтовку.
– Сколько такая весит вместе с чехлом?
