– Из-за вашей сделки мне придется через пару лет, когда девчонка выйдет на свободу, начинать все сначала.
– Реабилитация…
– Не надо… Такие, как я, рискуют всем, чтобы упрятать таких, как она, за решетку. А потом вы своими сделками сводите все наши усилия на нет. Уиллоу Маки преспокойненько выйдет и примется за старое. Ей меньше трех лет дадут. И вы называете это победой?!
– Мы не о победах сейчас говорим, а о том, чтобы корректно выполнять свою работу. Мы обе сделали все что смогли. И вот результат. Если убедите ее признаться – сэкономим деньги налогоплательщиков на судебных издержках. Ну, так что? Будем обсуждать несовершенство системы или делом займемся? Домой попасть еще сегодня хотелось бы.
– Система – дрянь.
– Готовы? – спросила вернувшаяся со стаканчиком газировки Пибоди.
– Да. Вам лучше не присутствовать на допросе, Рио.
– Это не вам решать. Мы по одну сторону баррикад, Даллас. Смиритесь.
Пибоди распахнула дверь.
Ева зашла с каменным лицом. Глаза ее все еще гневно сверкали.
– Запись. Лейтенант Ева Даллас, детектив Делия Пибоди и помощник окружного прокурора Шер Рио начинают допрос Уиллоу Маки.
Ева зачитала вступительное слово. Пибоди тем временем поставила газировку на стол. Уиллоу подняла стаканчик скованными руками, с самодовольной усмешкой отпила глоток.
– Вам зачитали ваши права, мисс Маки?
– Да. Я их прекрасно понимаю. Здорово я вас отделала! Жалко нож соскользнул.
– Не груби, – строго нахмурившись, одернула Пибоди. – Ты и так здорово влипла.
– Могла бы вас пришить, – продолжала Уиллоу. – Как ту тетку, что вас в фильме играла.
– Хамить взрослым тебе совсем не на руку, – предупредила Пибоди. – У тебя большие проблемы, Уиллоу.
– Вы ворвались ко мне домой. Я защищалась.
– Мы вошли в дом твоей матери с официальным разрешением – ордером на обыск, – возразила Ева. – И нашли там тебя. А при тебе – множество единиц нелегального оружия. Которым ты воспользовалась для нападения на офицеров полиции.
Уиллоу улыбнулась. Она была привлекательной девушкой, несмотря на многочисленные синяки и ссадины. Однако в улыбке проскальзывало что-то жуткое.
Она медленно подняла средний палец, почесала им щеку, глядя Еве прямо в глаза.
– А это не мое оружие. Я им воспользовалась для самообороны.
– Ты стреляла в полицейских, – напомнила Ева.
– Откуда мне, черт возьми, было знать, что вы копы?!
– Мы представились!
– Мало ли кто что говорит.
– Ты видела фильм «Дело Айкова»?
– Конечно. Больше всего мне нравится момент, когда вас взрывают в лаборатории. Ради него только и пересматриваю. – Уиллоу с ухмылкой закатила глаза в потолок. – Может, однажды сбудется.
– И все же ты меня не узнала.
– Да я вас секунду всего только видела.
– А через секунду взорвала гранату в попытке сбежать.
– Самооборона, – снова пожала плечами Уиллоу. – Какая разница, узнала я вас или нет? Я защищала себя и свой дом. У меня есть право.
– Уиллоу, ты знала, кто мы, – укоризненно, будто учительница, покачала головой Пибоди. – Хамство тебе не поможет. Допустим, тебя напугали, ты инстинктивно стала защищаться, но…
– Да. Вот именно.
– Зачем тебе все это оружие?
– Оно просто у меня хранилось.
– Откуда ты его взяла?
– Оно не мое. Мне еще по возрасту не положено. Я маленькая. Пятнадцать всего. Не забыли? – широко заулыбалась Уиллоу.
Крепко сжав челюсти, Ева бросила на Рио тяжелый взгляд.
– У тебя нашли оружие. Ты им воспользовалась.
– Я умею постоять за себя.
– Где ты научилась с ним управляться? С лазерными винтовками… гранатами…
– Отец научил. Он первоклассный коп. Вам до него далеко.
– Видимо, поэтому я его поймала, и он теперь до конца жизни просидит за решеткой.
– Вы его поймали только потому, что он сам позволил.
– Да неужели?
– Да уж!
– Плохо ты фильм смотрела, если думаешь, что я не в состоянии задержать конченого наркомана.
– Фильм в любом случае фигня. Голливудские выдумки.
– Твой отец – наркоман. Это уже не выдумки.
– Он с горя. – Уиллоу поджала губы, погрозила Еве пальцем: – Посмотрела бы я на вас, если бы какой-нибудь мудак размазал вашего ненаглядного папочку по тротуару.
– И чтобы заглушить боль утраты, он подсел на наркотики и решил переубивать всех, кто, как ему показалось, был виноват.
