— Хорошо. Говорить буду я.
Эндрю услышал, как она отставила тарелку в сторону и взяла вязание.
— Мей очень, очень несчастна, Эндрю. Она все время плачет. — Послышалось шуршание отматываемой нити, затем бабуля снова заговорила: — Но это хорошо.
Пожалуй, пощечина ошеломила бы его меньше. Эндрю поднял голову и уставился на бабушку. Та подняла глаза от вязания и улыбнулась ему, затем снова вернулась к своей ювелирной работе.
— Я удивила тебя, Эндрю. Но это правда. Она должна понять. — Бабушка опять вытянула нить. — Я всегда знала, что вышла замуж за очень хорошего человека, он был для меня всем. Но только после его смерти я по-настоящему поняла, каким необыкновенным он был, и как мне будет не хватать его. Я очутилась один на один с огромной пустотой. — Она перехватила недоуменный взгляд Эндрю. — Только тогда я поняла, как много потеряла. Она тоже должна это понять. Я знаю, что ее бросила мама. Ужасно! Даже не верится, что так может поступить мать! — Бабуля расправила кружево, затем снова посмотрела на Эндрю. — Ты помнишь, как мальчиком боялся темноты?
Он оперся подбородком на сцепленные руки и пристально посмотрел на бабушку.
— Да, помню.
Бабуля пренебрежительно фыркнула.
— Ты не мог переступить порог неосвещенной комнаты не из-за темноты. А из-за своего страха. А помнишь, как Джек заставил тебя войти в сарай?
Эндрю минуту гадал, куда она клонит. Затем кивнул.
— И тебе пришлось решать, что сильнее — страх или желание получить щенка. Помнишь, каким счастливым ты был, когда преодолел свой страх и получил приз? Вот и Мей надо решить, что сильнее: страх или желание получить приз.
Бабуля словно столкнула гору с его плеч, и Эндрю впервые за много дней вдохнул полной грудью.
— И я помогу ей это выяснить. Я принесла Алекса к тебе, потому что Мей хотела, чтобы ты виделся с ним. — Бабуля снова взялась за вязание. — А я поеду к ней, потому что ей одиноко и она вот-вот доведет себя до нервного срыва. Придется пока побыть ей матерью.
Откровения бабули пробудили его к действиям. Но прежде чем они разработали план, Эндрю высказал все, что думает, о ее поездках по городу в автобусах. После нелегких переговоров они пришли к соглашению, которое доставило большую радость сыну кузена мужа сестры Витторио. Эндрю нанял Луку, учившегося на первом курсе университета, возить бабулю.
Теперь Лука дважды в неделю, а то и чаще заезжал после занятий за бабулей, отвозил ее к Мей, чтобы та забрала Алекса, которого доставляла к Эндрю. А по уик-эндам он проводил с ним целый день, но никогда даже не пытался оставить сына на ночь, не желая причинить боль Мей.
Когда Энджела узнала о том, что происходит, она без лишних слов привезла кроватку, из которой выросла Лиза, и помогла привести в порядок пустую комнату внизу — для Алекса.
Бабуля оставалась связным, и иногда Эндрю казалось, что доставляемые ею сообщения слишком уж целенаправленны. Мей очень похудела. Она неправильно питается. Мей вбила себе в голову, что должна вернуться к работе, притом, что кажется совершенно больной. Для Эндрю эта информация был чрезмерной. Да, он понял почему бабуля напомнила ему историю со щенком. Но он хотел получить этого щенка. Чего нельзя было сказать о Мей, и Эндрю не собирался дурачить себя.
В конце концов, Эндрю уже мечтал о том, чтобы бабуля перестала делиться с ним впечатлениями. Он не хотел ничего слышать о Мей, не хотел встречаться с Мей. Он просто хотел как-то склеить обломки и продолжать жить своей жизнью.
Но легче сказать, чем сделать. Потому что ночи напролет он лежал в кровати и вспоминал о том, что следовало бы забыть. Собственное тело предавало Эндрю. И тогда он вставал и устремлялся в ночь. Но как бы быстро он ни бежал, тени былого не отставали от него.
Однако мало-помалу рана в душе начинала затягиваться, и по ночам ему порой удавалось поспать, вместо того чтобы упиваться собственным несчастьем. Эндрю убеждал себя, что выздоровление уже близко. Да. Конечно. Разумеется.
На смену долгой осени пришла зима. Даже несмотря на срочный заказ, который следовало выполнить при сухой погоде, до морозов, Эндрю без сожаления смотрел на белое покрывало, скрывшее землю. С раннего детства это первое реальное проявление зимы рождало в нем смутные ожидания. Казалось, вместе с зимой придет нечто новое и захватывающее, первый снегопад предвещал приключения.
