— Я подумал, что нам сегодня придется прокатиться до дому, — пояснил Роберт.
Виктория вопросительно вскинула бровь. Он пожал плечами.
— Похоже, дождь собирается.
Виктория подняла глаза. Небо затянуло белой пеленой. И Виктория решила не спорить. Она чувствовала себя ужасно усталой — сегодня ей целый день пришлось возиться с одной до крайности привередливой клиенткой.
Виктория милостиво позволила Роберту подсадить себя в экипаж и, устроившись поудобнее на сиденье, со вздохом откинулась на плюшевую подушку.
— У тебя был сегодня тяжелый день? — осведомился Роберт.
— Уф, да. Графиня Уолкотт приходила. Ей угодить не так-то просто.
Роберт удивленно вскинул брови.
— Сара-Джейн? Боже правый, да ты заслуживаешь медали, раз умудрилась не поколотить ее.
— Если хочешь знать, мне этого очень хотелось, — засмеялась Виктория. — Она невероятно тщеславна. И груба. Обозвала меня бестолковой курицей.
— А ты что сказала на это?
— Вслух-то я, конечно, ничего не сказала, — ответила Виктория с плутоватой улыбкой. — Но много чего сказала мысленно.
Роберт негромко хмыкнул.
— И что же ты сказала мысленно?
— О много чего. Я прошлась по поводу ее носа и ее интеллекта.
— Ну и как он, впечатляет?
— — Вовсе нет, — ответила Виктория. — Я имею в виду ее интеллект.
— Зато нос длиннющий?
— Просто огромный. — Она захихикала. — У меня так и чесались руки немного его укоротить.
— Хотел бы я на это посмотреть.
— А я хотела бы это сделать, — покатываясь от смеха, выдавила Виктория. Впервые за долгое время она почувствовала себя легкомысленной и веселой.
— Боже милосердный, — промолвил Роберт, криво усмехнувшись. — Можно подумать, тебе весело. Со мной. Нет, ты только представь себе!
Виктория тут же угомонилась и нахмурилась.
— А вот мне действительно сейчас хорошо, — продолжал он. — Мне так нравится, когда ты смеешься. Давно я не слышал твоего смеха.
Виктория молчала, не зная, что ему ответить. Сказать, что ей с ним скучно, — значит нагло соврать. Но еще сложнее признаться — даже самой себе, — что ей весело в его обществе. Поэтому она сделала то, что представлялось ей наиболее приемлемым, а именно — зевнула.
— Ты не против, если я подремлю минутку-другую? — спросила она, решив про себя, что сон — наилучший выход в создавшейся ситуации.
— Нет, не против, — ответил он. — Я могу даже задернуть занавески на окнах.
Виктория сонно вздохнула и закрыла глаза, так и не заметив, как на 'губах Роберта заиграла хитрая улыбка.
Как ни странно, разбудила ее тишина. Виктория всегда считала, что Лондон — самый шумный город в мире, но сейчас она почему-то не слышала цоканья копыт по мостовой,
Она с трудом разлепила веки.
— С добрым утром, Виктория.
— Как, уже утро? — удивилась она, еще не вполне очнувшись от сна. Роберт улыбнулся.
— Это я так — в шутку. А ты и в самом деле заснула.
— И как долго я спала?
— Полчаса или около того. Наверное, ты очень устала сегодня.
— Да, — рассеянно подтвердила она. — Очень устала. — И тут же встрепенулась:
— Ты сказал «полчаса»? Но в таком случае мы должны уже приехать к моему дому.
Роберт промолчал.
Почуяв недоброе, Виктория метнулась к окну и отдернула занавески. За окном сгущались сумерки, но тем не менее она ясно видела деревья, кусты и корову.
Корову?!
Она обернулась к Роберту и подозрительно прищурила глаза.
— Отвечай, где мы?
Он сделал вид, что стряхивает пылинку с рукава.
— По дороге к побережью, я полагаю.
— К побережью? — Голос ее сорвался.
— Нуда.
— — И это все, что ты можешь мне сказать? — в ярости воскликнула она. Он улыбнулся.
— Я мог бы признаться, что похитил тебя, но, думаю, ты уже и сама обо всем догадалась.
Пальцы Виктории сами собой потянулись к его шее.
