(Лирика с экзотикой)
Только уйдет солнце за "Кошку" [1], спрячется, подмигнув, за ее мохнатой спиной — в Крыму вечер наступает… Голубой вечер.
Знаете, какой вечер?
А вот какой: было ясно, было светло, а потом перестало быть ясно и светло. Это и есть вечер… Он голубой… Он с яйлы голубой чадрой Южный Крымский берег — бац! — и накрыл… И голубая чадра эта — в море, в море, в море, туда, где море с небом слились, обняло небо море, а море небо… Вон куда голубой вечер…
А за вечером ночь тихо подкрадывается… Подкрадется, столкнет голубой вечер в море изумрудное, а сама — на сосны, на кедры, на магнолии, на лавры… И сидит… Сидит ночь… Крымская ночь…
Из-за моря луна выглянула… Поднялась, рассыпала щедрой рукой по синему морю червонцы, а червонцы те из-за моря покатились-покатились к берегу Южному Крымскому, ударились о скалы и откатились туда, где море с небом обнимаются… И лежат и поблескивают золотыми блестками, без звона, без шума на легких волнах перекатываясь…
Крымская ночь…
Сидит ночь, крымская ночь, легенды рассказывает… А кипарисы слушают… И поят ночь ароматами, и ласкают ночь ветвями своими, и шелестят тихо-тихо хвоей со старыми легендами в лад…
И старый лавр задумался, плотно ствол пахучий листвой окутав… Ему ночь его крымское детство напомнила…
…В далекие-предалекие времена темной ночью выходили на берег страшные женщины-чудища и душили детей…
И решил крымский царь убедиться в том собственными глазами. И отплыл царь на маленькой лодке далеко от берега и стал ждать… В полночь лодку его окружили чудища морские. Испугался царь. Но чудища превратились в прекрасных наяд и сказали царю, что отведут его к своей царице, давно уже желавшей видеть земного владыку…
И опустилась вдруг лодка на дно морское, и оказался царь в подводном царстве… В прекрасной лавровой роще он увидел два трона из чистого жемчуга. На один посадили его, на другой села царица подводного царства…
— Мудрый владыка крымский, — сказала царица, — отгадай загадку, которая давно меня мучает, но никто, кроме тебя, не может ее разгадать.
— Говори, царица!
— Скажи ты мне, мудрый владыка, вернется ли в Крым Врангель?
Усмехнулся царь и ответил:
— Дуля с маком!
И спустилась царица с трона, сорвала лавровую ветвь, протянула мудрому и сказала:
— Посади эту ветку у себя на земле, мудрейший из царей. Пока будут расти и зеленеть в твоем царстве лавры, никто из моих подданных не осмелится ступить в твой благословенный край…
И только кончила царица свою речь — очутился царь с лавровой ветвью на берегу…
С тех пэр в Крыму растут лавры и ни одно морское чудовище не выходит из глубин…
И никто не душит крымских детей…
И растут крымские дети комсомольцами…
Слушает старый лавр о себе легенду…
…Крымская ночь…
Ах, ночь! Ах, крымская ночь! И кто тебя выдумал?! И зачем ты такая синяя? И зачем ты такая прозрачная?! И отчего так пьянишь ароматами?!
Ах, ночь! Ах, крымская ночь!
Ты погляди только, крымская ночь, что ты с людьми творишь?!
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Барышни, вам, кажется, скучно?
— Уйдите! Вы нахалы!
…Но пять минут, всего лишь пять минут крымской ночи — и голова "уйдите" уже на плече у "нахалов"…
И голос нежен… И дрожат поджилки… И бьется сердце… И кипит кровь…
Ах, ночь! Ах, крымская ночь!
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Какие у тебя, крымская ночь, звуки! Какие запахи! Какие шорохи! Какие шумы! А песни у тебя какие, чарующая крымская ночь! Южные песни!
Эх, красное яблочко,
Розовый цвет!
Он ее любит,
Она его — нет!
Она его не любит! Но это ничего! Она его полюбит, ведь из-под другого куста или с другой скалы уже несется, прорезая ночную тишину:
Ах, зачем эта ночь
Так была хороша…
Какие песни?! Какие южные песни?! Кипарисовые песни!
И шелестят кусты! И шепчут кусты! И прислоняются в кустах головки с бантами к головам без бантов:
— Что будет?! Что может быть?!
А на горе, на Чатыр-Даге, демон машет мохнатым крылом…
А в кустах упоенно:
Сладки песни эти!..
A демон хохочет:
Сладки песни эти?!
