Перемены. Главный лозунг дня.
— Кстати, к вопросу об именах. Фред… Фред? Я что, твой приятель, твой лучший друг? Что-то я не припомню, чтобы нас знакомили, чтобы нас представили друг другу на балу у губернатора, чтобы я встречался с твоими родителями.
— Простите, сэр.
— Знаешь, что я тебе скажу: лучше пусть будет «Фред». Я тебе совсем перестаю доверять, когда ты начинаешь говорить мне «сэр».
Перед ним был один из самых омерзительных образцов человеческого рода, но Дельрей уже давно научился подавлять все проявления нравственной брезгливости. Высокомерное презрение никогда не даст нужного результата, но при необходимости всегда нужно уметь надавить на подонка так, чтобы у того перехватило дух, — Дельрей прекрасно владел оружием страха.
Страх рождает уважение. Так уж устроен мир.
— А теперь послушай, какое у меня дело. Имей в виду, оно серьезное. Насколько я помню, у тебя приближается важная дата.
Слушания по поводу выхода из юрисдикции. Дельрей особенно не беспокоился по поводу Джипа и готов был с ним расстаться. Большого прока от него уже не было. Такова жизнь информаторов. Срок годности у них примерно такой же, как у свежего йогурта. Джип-Джим собирался обратиться в нью-йоркскую комиссию по условно-досрочному освобождению по поводу разрешения переехать в Джорджию. Не куда-нибудь, а именно в Джорджию!
— Если ты замолвишь за меня словечко, Фред… замолвите словечко, сэр, это будет просто замечательно.
И мерзавец взглянул на агента своими большими водянистыми глазами.
На Уолл-стрит могли бы многое почерпнуть из работы ФБР с информаторами. Никаких вам деривативов, дефолтных свопов, никаких страховок, никаких подтасовок бухгалтерской отчетности. Все очень просто. Ты даешь своему доносчику нечто обладающее для него ценностью, а он дает тебе что-то, обладающее примерно такой же ценностью для тебя.
Если он ничего не давал, то выбывал из игры. Если ты не расплачивался — значит, получал дерьмо вместо информации.
Все очень прозрачно.
— Ладно, — ответил Дельрей. — Заметано. А теперь о моем деле. Только помни: мою просьбу нужно выполнить срочно. Ты понимаешь, что это значит, Джим?
— Кого-то хотят кончить, и очень скоро.
— В самую точку. А теперь слушай внимательно. Мне нужно найти Брента.
Пауза.
— Уильяма Брента? А с чего ты взял, что я знаю, где его найти?
Джип-Джим, Слим-Джим задал вопрос, резко повысив голос, из чего Дельрей сразу же заключил, что его источник хоть какой-то информацией относительно местонахождения данного субъекта, несомненно, располагает.
— Джорджия, я помню о тебе, — пропел Дельрей.
Прошло целых шестьдесят секунд, в течение которых Джип о чем-то мучительно размышлял.
— Дело в том, что… возможно, я бы и смог… хотя… правда, определенный шанс есть…
— Я все-таки услышу от тебя что-то определенное, или ты так и будешь кормить меня вводными словами?
— Мне нужно кое-что проверить.
Джип-Джеймс-Джим встал, проследовал в другой угол и начал набирать какое-то сообщение на телефоне, и Дельрей в очередной раз поразился мании преследования, которое овладевает людьми, отсылающими эсэмэски. У Джипи явно есть шанс хорошо устроиться в Джорджии.
Дельрей потягивал минеральную воду, которую ему принес официант, и надеялся на то, что попытка его информатора окажется удачной…
Одной из самых успешных операций Фреда был выход на Уильяма Брента, парня средних лет, белого, довольно хилого, с внешностью контролера из «Уол-марта». Он стал ключевой фигурой в разоблачении некоей весьма опасной подпольной организации. Местная террористическая группировка, состоявшая из расистов и сепаратистов, планировала вечером в пятницу взорвать несколько синагог и свалить все на исламских фундаменталистов. У них были деньги, но не было средств для выполнения задуманного, и преступники обратились за помощью к одному здешнему мафиозному семейству, известному своей одинаковой неприязнью к евреям и мусульманам. Семейство, в свою очередь, наняло Брента, который и попался на крючок Дельрея, выступавшего под маской суетливого торговца оружием с Гаити и якобы желавшего сбыть Бренту реактивные снаряды.
