Утренний дежурный в комплексе центра управления энергетической компанией «Алгонкин консолидейтед», занимающем обширную территорию в Нью-Йорке в районе Куинс на Ист-Ривер, нахмурился, увидев на экране своего компьютера красную мигающую надпись:
В нижней части экрана застыло указание на точное время произошедшего: 11:20:20:003.
Дежурный поставил на стол бело-голубой картонный стаканчик с кофе, на котором были изображены древнегреческие атлеты, и резко выпрямился в скрипучем вращающемся кресле.
Каждый сотрудник центра управления энергетической компанией сидел перед собственным компьютером, напоминая авиадиспетчера. Огромное помещение центра было ярко освещено: главным объектом здесь являлся массивный плоский монитор, на котором отражался процесс передачи электроэнергии по единой энергосистеме, известной под названием «Северо-Восточное объединение» и поставлявшей электричество Нью-Йорку, Пенсильвании, Нью-Джерси и Коннектикуту. Стиль и архитектуру центра управления вполне можно было бы назвать современными, если бы речь шла о шестидесятых годах XX века.
Дежурный, прищурившись, взглянул на большой монитор, демонстрировавший, как «электрический сок» прибывает по сетям с производящих его по всей стране электростанций: с паровых турбин, реакторов и гидроэлектростанций на плотине у Ниагарского водопада. И в каком-то крошечном уголке этого хитросплетения тонких полосочек, обозначавших линии электропередачи, произошел сбой. На экране пульсировал красный кружок — серьезная авария.
— Что случилось? — спросил дежурный. Седой, подтянутый, едва начинавший полнеть, в белой рубашке с короткими рукавами, он тридцать лет проработал в электроэнергетике. Ситуация его насторожила, хотя ему было хорошо известно, что далеко не всегда, когда зажигаются аварийные лампочки-индикаторы, на самом деле происходит что-то серьезное.
— Кажется, у нас полное разъединение расцепителей. На MX-12, — ответил молодой техник.
Мрачная, грязная, с неудокомплектованным штатом, 12-я подстанция «Алгонкин консолидейтед», расположенная в Гарлеме — MX означало Манхэттен, — обслуживала довольно обширный район. На нее поступало 138 тысяч вольт, затем ток проходил через трансформаторы, которые снижали его уровень до десяти процентов от начального, распределяли и отправляли дальше.
На большом экране появилось еще несколько слов. Они светились красным под указанием времени и сообщением о критическом сбое.
MX-12 работает в автономном режиме.
Дежурный набрал нужные команды на компьютере, вспоминая те времена, когда подобное можно было произвести только при помощи рации, телефона и специальных переключателей с изоляцией, источавших аромат машинных масел, перегретого металла и бакелита. На экране компьютера появился убористый текст. Дежурный начал его читать, тихо бормоча:
— Разъединение расцепителей? Но почему? Нагрузка нормальная…
Вновь на большом экране появляется надпись:
MX-12 работает в автономном режиме. Перевод потока энергии с подстанций MX-17, MX-10, MX-13, НДж-18.
— Перемаршрутизация нагрузки, — озвучил кто-то совершенно очевидную вещь.
В пригороде и в сельской местности линии электропередачи видны как на ладони — высоковольтные провода у вас над головой, высоченные опоры и провода, что идут к вам в дом. Когда что-то выходит из строя, не представляет особого труда установить источник проблемы и устранить ее. Во многих городах вроде Нью-Йорка электроэнергия передается по специальным кабелям, проложенным под землей. Из-за того что со временем изоляция изнашивается и приходит в негодность от воздействия грунтовых вод (что вызывает короткие замыкания и сбои в поставке электроэнергии потребителям), многие энергетические компании удваивают, а порой даже утраивают число резервных возможностей передачи электроэнергии. Когда на подстанции MX-12 возник сбой, компьютер автоматически начал восполнять потребность получателей электроэнергии с помощью перемаршрутизации ее с других направлений.
