Сам магазин «Москва» книг не печатает: оборудование занимает слишком много места. Но он заключил договор с компанией, которая так и называется, «Книга по требованию», имеющей, в свою очередь, договоры с издателями. Через 5 дней после заказа отпечатанная, в обложке из плотного картона, книга, ничем не отличающаяся от «настоящей», поступает к заказчику. Индивидуальный тираж обходится примерно на четверть дороже массового – но, повторяю, в том-то и штука, что в продаже этих книг нет.
Мы смотрим на список первых заказов (33 книги за первый день). Сборники рассказов Достоевского (романы классика переиздаются без проблем, а рассказы ищи-свищи). Трехтомник «Коллекционирование холодного оружия третьего рейха». Семь книг описаний путешествий Хвостова, Давыдова, Головнина, Обручева; два тома писем Толстого жене; четыре книги Мережковского; Чжуан-цзы и Соловьев со «Смыслом любви» и «Русской идеей», пара книг по истории… Еще не статистика конечно, – но уже подтверждение нашей идеи. И я прощаюсь с Екатериной Мосиной в лучших чувствах, и мы говорим напоследок, что в недалеком будущем отделения print on demand станут принадлежностью торговых центров, вроде химчисток или ремонта обуви, которые, если обратили внимания, располагаются всегда у входа: сдал почистить пиджак, заказал в печать «Меметическую машину» Сьюзан Блэкмор – и, возвращаясь с шопинга, забрал.
Это мы так друг друга красиво обманываем, а уж если совсем честно, то врем. Потому что так, к сожалению, не будет. И вот почему.
Один из колоссальных пробелов нынешнего российского знания – это прошедший мимо нас пласт современных западных исследований в области общественных и естественных дисциплин. Граница его отмечена 1962-м, когда американский ученый Томас Кун написал книгу «Структура научных революций», введшую в оборот понятие парадигмы, то есть упрощающей, но объясняющей концепции. С тех пор все книги, касайся они генетики или политики, футурологии или психологии, экономики или струнного устройства Вселенной, описывают не столько отдельные явления, сколько парадигмы.
Сначала мы эти книги не прочли, потому что был железный занавес. Потом, когда СССР рухнул, и книги перевели и издали, – не прочли, потому увлеклись погоней за деньгами. А сейчас, когда кое-кто очнулся, – выяснилось, что переиздавать изданное дорого и муторно, потому что нужно заново покупать права. А при мизерных тиражах покупать права – в том числе и на печать по требованию – не имеет смысла, да и западный правообладатель может их не продать, боясь, что электронную копию похитят и выложат в интернете Робин Гуды… А Робин Гуды действительно похищают, потому что иначе не ознакомиться ни с меметической парадигмой (рассматривающей отбор знаний подобно генетическому отбору), ни с полицивилизационной парадигмой Хантингтона… Вообще ни с чем, даже с упомянутым Томасом Куном, скончавшимся в 1996-м – потому что решать, переиздавать ли его книгу в России, наследники Куна имеют полное право вплоть до 2066-го (я проверил: в каталоге print on demand «Структуры научных революций» нет. Там вообще нет переводов ни одной из действительно нужных мне книг, от трехтомника «Русская революция» Пайпса до «Генома» Ридли. Там 409000 книг на английском, 40000 книг на немецком и лишь 21500 книг на русском).
А руководство нашей страны, вместо того, чтобы инициировать мировой глобальный пересмотр авторского, патентного и смежных прав (ограничить их действие 15–20 годами было бы полезно), собирается бороться с российскими пиратами, то есть лишать меня единственного возможного доступа к информации.
Мне остается довести до сведения всех интересующихся (включая и борцов с пиратством), что авторские, патентные и прочие права – это главный инструмент, посредством которого власть постиндустриального мира сохраняет свою легитимность, принимая эстафету у бывших хозяев жизни, владельцев капитала. По крайней мере, такова новая общественная парадигма с точки зрения шведских ученых Александра Барда и Яна Зодерквиста, изложивших ее в книге «Netократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма».
