Под чертой - страница 13

Хотя возможно и другое объяснение – что культурные революции, случайся они в музыке, политике, живописи или, вот, в глянце, никогда не совершаются теми, кто выполняет правила, радуясь тому, что хорошо их знает, и что ему хорошо за это платят. И что порой те, кто идет против всех правил, ставя поиск истины выше, в этих революциях побеждают.

Тогда получается, что у нас не все безнадежно.

2011

Программа называлась «Отражение» и записывалась на питерском телеканале «100ТВ» – по-моему, это единственное в Петербурге телевидение, которое не боится пускать меня на экран, зная мое отношение к губернатору Матвиенко (и главное – ее ко мне). А тут в едином мнении по поводу пенсий сошлись такие разные люди, как отец-основатель «Яблока» Болдырев, депутат-единоросс из местного заксобрания и ваш покорный слуга.

Здесь важно вот что сказать (и я на записи примерно это и говорил). Я когда-то был отчаянным либералом, считавшим, что накопительная пенсионная система, существующая в западном мире, благодаря которой к гарантированному пенсионному пайку получаешь весомую персональную добавку, размер которой лишь от тебя зависит, спасет Россию. Спасет, по крайней мере, от превращения в страну бабок и дедок, намертво привязанных к собесам, чего-то там талдычащих про стаж, Советский Союз и делящих пакет крупы на неделю еды. Заработал, подумал, вложил, позаботился, при выходе на покой снял урожай – да что же тут непонятно?! И я дико злился на тогдашнего социального министра Зурабова, который вел со мной задушевные разговоры о пенсионной реформе – предусматривающей деление на распределительную и накопительную часть – а потом коварно обманул, отдал накопительные права лишь тем, кто 1967 года рождения и младше. Такой мужчина, такой технократ, такие замечательные ботинки, костюм и аргументы – и такое коварство!

А теперь вот злобы никакой.

Зурабов спас меня от напрасных иллюзий.

Потому что при темпе инфляции в 10 % пенсионные фонды должны вкладывать деньги либо в проституцию, либо в наркотрафик, чтобы опередить рост цен и хоть что-то сберечь: сейчас средняя доходность российских пенсионных фондов составляет 6,6 %. А значит, распределительная система – единственное, что в России остается, и можно обсуждать лишь детали: например, установить возраст выхода женщин на пенсию в 60 лет или все же в 65 («Нельзя повышать возраст в стране, где люди не доживают до пенсии!» – взревел при этих словах какой-то пенсионер в зале. Я с интересом посмотрел на мертвеца. Окружавшие его пенсионерки, согласно статистике, проводили на пенсии целых 18 лет – это европейский рекорд. Я на всякий случай не стал говорить, что, если верить глухо просачивающимся из-за кремлевской стены сведениям, с 2012 по 2015-й год, когда Путин вновь станет президентом, а обреченным на заклание премьер-министром будет да хоть Михаил Прохоров, именно такая, непопулярная, жесткая, с постепенным и непременным повышением пенсионного возраста реформа и будет проведена – а затем еще три года Путину понадобятся, чтобы зачистить за уволенным премьером территорию и похоронить всех навешанных на него собак).

От анонса неприятного прогноза меня спас Юрий Болдырев (к имени которого навсегда приклеен ярлык «основателя «Яблока» и «политика», какую бы должность он ни занимал). Он весьма кстати напомнил про мировой кризис накопительных пенсионных фондов. Эти фонды, в силу особой социальной ответственности, обязаны вкладывать деньги в бумаги высшей степени надежности, ААА, «трипл эй», а к таковым неизменно относились долговые обязательства США. «Относились» – потому что, например, крупнейшее рейтинговое агентство Standard amp; Poor’s уже заявило о возможном снижении рейтинга этих обязательств, а значит, о последующем падении их цены, – и, выходит, косвенно предупредило всех и о падении накопительных пенсионных выплат: фонды, а вместе с ними и пенсионеры, ожидаемо обеднеют.